Атолл - страница 6

— Мой живот совершенно полон! Спасибо Мато и Моссиу, — напыщенно начал Фареуа, вождь Арутаки.

Он не без труда поднялся — он сидел на корточках — и стал в позу оратора. Шепот одобрения встретил его слова. Фареуа был высокий человек, очень толстый, с огромным животом, как у тотары[8], когда она надуется. То, что такой живот был полон, свидетельствовало об изобилии и изысканности кушаний, подававшихся на тамаараа, который начался с наступлением ночи.

Для Мато это была большая честь, и он чувствовал себя польщенным. Фареуа возвышался над остальными гостями, которых было не меньше ста человек, и все они приготовились выслушать вождя Арутаки со вниманием. Он смотрел на облака, скрывавшие луну, как будто искал на ночном небе вдохновения. В действительности же Фареуа находился в затруднении. Он был католик и стал вождем лишь год назад, после смерти почтенного Тарау (бывшего вождем со времени цунами 1903 года). Он не знал точно, что надлежало говорить по случаю рождения ребенка мормона[9], которого будут крестить только в возрасте восьми лет. Когда за ним пришла пирога, он уже спал и так и не успел ничего придумать. Однако любые слова вождя таят в себе значение. Его взгляд обратился на ребенка в руках Техины, лежавшей на циновке, и он понял, что должен сказать.

— Вот мальчик, он только что родился, красивый, сильный мальчик, и нет лучшего имени для этого мальчика, настоящего туамотуанца, чем Матаоа — «Глаза радости».

Великолепного тембра голос Фареуа все больше набирал силу, его должны были слышать во всей деревне.

— Бог мормонов — это тот же бог, что у католиков и протестантов, бог всех людей Паумоту и всех братьев. Матаоа родился по воле бога не в хижине, полной женщин, ожидающих, когда прекратятся боли и роженица разрешится от бремени, а в лодке Мато, лучшего ныряльщика среди нас. Разве отец не хочет, чтобы сын стал его преемником на том поприще, на котором он сам достиг совершенства? А что означает рождение в лодке, как не то, что бог хотел, чтобы сила и ловкость Мато в подводной охоте были переданы его сыну Матаоа, чтобы тот, став взрослым, заменил своего отца, когда тот захочет уйти на отдых? Чего хочет бог, то всегда свершается, вот почему этот младенец, лежащий на руках своей матери, однажды станет великим ныряльщиком, как его отец. От имени всего населения и от своего имени я, вождь Арутаки, выражаю радость и гордость по этому поводу нашему брату Мато и нашей сестре Техине.

Эта речь произвела настолько сильное впечатление, что долгое время все хранили молчание. Недаром Фареуа был вождем! Сам Мато был поражен правдивостью его слов. Родился в лодке! Разве не значило это, что бог отметил Матаоа, предопределил, что он станет великим ныряльщиком, самым великим ныряльщиком, какого когда-либо видели на Туамоту? А разве на следующий день этот знак божественного провидения не был подтвержден тем, что вопреки своим привычкам неподвижная мара, совсем потерявшая осторожность, появилась в двух саженях от поверхности!

Поднялся другой оратор, ныряльщик с Апатаки, затем еще один, и, наконец, взял слово Моссиу, отец Мато и дед Матаоа.

Моссиу уважали за религиозность и глубокое знание Библии. Тело его уже начало дряхлеть, но лицо, по-прежнему мужественное, всегда было озарено улыбкой, доброй и благожелательной. Выражение всеобъемлющей любви сияло в его глазах.

Все выступавшие до сих пор ораторы соревновались в красноречии и старались перещеголять друг друга силой голоса. Моссиу говорил тихо, и именно благодаря этому мысль его казалась более ясной, а слова более точными. Он напомнил о происхождении атолла Арутаки и прославил красоту моря за коралловым поясом, на котором растут кокосовые пальмы, а также лагуны, изобилующей рыбой.

Моссиу уже стар, но никогда не устанет он восхищаться чудом жизни, порожденной любовью. Поистине каждый мужчина и каждая женщина должны испытывать, 16 как и он, радость пребывания в этом мире, покоя и счастья среди своих собратьев. Благословенны все дни и годы на этой земле, но у каждого есть особо счастливые моменты, как те, что пережили его сын Мато, его невестка Техина, а также Тао и он сам, Моссиу, когда Матаоа появился на свет. Пусть все здесь разделят их радость!