АТРИум - страница 31

Посередине лагеря, юрты которого были действительно сделаны из жердин, а щели замазаны болотом, к настоящему времени окаменелым, стоял погрузившийся в болото по колеса транспортный КамАЗ. Он был насквозь проржавелым, но его кунг болотные поселенцы использовали в качестве кладовой — там висели подвешенные на крюки туши животных, вокруг которых черными облаками роились мухи.

«Вахтёрка, — понял Егор, осматривая машину. — Значит, эти люди когда-то ехали куда-то на смену. Да так и не доехали».

— Здесь сухой пласт земли. Здесь когда-то кругом было сухо, — объяснила ему женщина, заметив, куда он смотрит. — Дорога была от Наксана до Нижней Тунгуски, а потом пошли дожди. В восемьдесят девятом тут почти целый год шли дожди, так и болото разрослось. До того оно было в десять раз меньше. Ну да ты, наверно, все это сам знаешь. Тебе сюда. — Она подошла к самой большой юрте, обложенной сверху волчьими шкурами, и отодвинула занавеску. — Кстати, хорошая форма, — как бы между прочим сказала она, притворно улыбнувшись.

Бродяга почувствовал себя героем одного из своих любимых писателей детства Жюля Верна, ощутил себя бледнолицым, попавшим в плен к индейцам, которого привели к вождю для определения дальнейшей его судьбы. Но, в отличие от историй об индейцах, внутри юрты не было подобравшего под себя ноги вождя с трубкой мира в зубах и короной из белых перьев на голове. Там, за потрескивающей буржуйкой, на которой стоял закопченный чайник, в убого обставленной юрте лежал на сбитом из дерева топчане накрытый шкурами человек. Он был чрезвычайно худ, стар, темное лицо испещрено тысячами морщин, бесцветные глаза блестели, как две лужицы, а тонкие поджатые губы ничем не отличались по цвету от лица. У старика не было ни волос, ни бороды, и в его взгляде не было ни удивления, ни презрения. Он тяжело и громко дышал, изучая странника, неведомо каким путем забредшего в их земли, а затем указал ему на подобие грубо сколоченного из поленьев табурета, стоящего у него в ногах.

— Откуда ты? — хрипя, спросил он.

— Мы потерпели крушение примерно в шести-семи километрах на юг, — ответил Кудесник. — Вертолет упал на болота.

— Я слышал ночью шум вертолета. — Косматые брови старика всползли вверх. — Он сам упал?

— Помогли… — поняв, куда тот клонит, уточнил Егор.

Старик поднял руку ко рту, прокашлялся.

— Зачем ты пришел?

— Я хотел выбраться из болот, — повел плечами бродяга. — Не знал, что вы тут есть. А когда увидел ваших… людей, решил, что неплохо было бы узнать, куда идти, чтоб выбраться к ущелью… Ну и смазка, думал, может, есть какая, чтоб автомат прочистить…

— Тебя куда-то везли, верно? — спросил старик, ткнув пальцем в воздух. — Куда?

— Не знаю. Говорили, в Ванавару…

— Кто тебе это сказал? Кто-то выжил еще?

— Да, там неподалеку от места крушения остался пилот, у него сломаны обе ноги. Если можете…

— В тебе что-то есть, — протянув к нему тощую, обтянутую дряблой кожей руку, сказал старик, скривив лицо в загадочной и жуткой улыбке. — Потому тебя и везли в Ванавару. Что-то идет за тобой, и ты это чувствуешь. Оно интересует мно-огих. Ты интересуешь, Кудесник. Ты знаешь, о чем я говорю, не так ли?

Егор распрямился на табурете, боясь, что старик прикоснется к нему рукой с почерневшими ногтями, и весь напрягся. От услышанного на лбу у него вмиг выступила испарина, в висках появился неприятный стук, а руки задрожали, словно у запойного алкоголика.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? О чем вы вообще говорите? С вами все в порядке? — взволнованно пролепетал он.

— За меня не волнуйся, бродяга. Лучше задумайся, что происходит с тобой. Ты ведь чувствуешь его близость, Кудесник? — приподнявшись с топчана, потянулся к нему двумя руками старик. — Скажи мне, да или нет?! Ты чувствуешь, как он идет?! Кто это, Кудесник?! Кто он?..

Егор не выдержал. Вскочил, опрокинув табурет, красный, возбужденный, трясущийся как в лихорадке.

— Кто ты?! — выкрикнул старик, но Егор этого уже не слышал.

Дернув на себя ветхий, молью траченный занавес, он вылетел из юрты, слыша в ушах невесть откуда взявшийся безумный свист, от которого, казалось, сейчас лопнут перепонки. Впрочем, свист прекратился так же внезапно, как и появился. Как только его отпустило, он решил убираться прочь из этого поселения, но, подняв глаза, понял, что теперь сделать это будет не так просто. Его ждала ватага из двадцати — тридцати мужиков, выстроившихся полукольцом и перекрывая ему проход. Из оружия у них были колья, дубинки, топоры, у кого-то поблескивали охотничьи ножи. Болотники имели вид хищников, готовых броситься на добычу: крайнее возбуждение, охотничий азарт на перемазанных грязью лицах, жажда крови в глазах.