Авантюристы - страница 18
– Любовь моя, нас постиг финансовый кризис. В моем кошельке осталось всего лишь восемьдесят рублей!
– А разве это так плохо? – удивилась прелестница, продолжая любоваться на себя в зеркало. – В доме Горюновых я получала жалованье ровно пять рублей в месяц. А тут целых восемьдесят – огромные деньги!
– Да, конечно. Но не забывай, за квартиру надо платить каждый месяц, иначе мы окажемся на улице. Потом надо же чем-то питаться. Вчера мы обедали в трактире, сегодня там же завтракали: четыре рубля долой! Насколько мне известно, у Горюновых белошвейки кормились за счет хозяев.
На мгновенье Маша задумалась:
– Да, я как-то не думала об этом. В девичьей мы завтракали, затем был небольшой перерыв на обед и вечером – ужин. Что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы я опять шила?! Никогда!!! Ты – мужчина, вот и думай, как нам прожить.
На последний довод жены Сергей не нашелся, что ответить.
Сергей проснулся рано, за окном моросил октябрьский дождь, небо нахохлилось, над головой висели серые низкие облака. Первой мыслью, пришедшей в его молодую красивую голову, была: «Что же делать? Машенька права: я – мужчина и обязан обеспечивать семью. Не могу же я жить за ее счет, вынуждая вернуться к шитью! Хотя, конечно, с ее навыками можно устроиться в какой-нибудь модный дом. Но разве она захочет?.. А что умею я? В магазине отца я продавал вина, заполнял расход и приход…Пожалуй, на этом в Москве далеко не уедешь, но можно попробовать».
Сергей встал, привел себя в порядок и вскоре, поймав извозчика, направлялся на Спасоналивковский переулок.
Было восемь часов утра, но жизнь в переулке уже кипела вовсю. К конторам подъезжали гужевые повозки: склады располагались тут же на задних дворах.
Сергей вышел из пролетки, огляделся: от множества вывесок запестрило в глазах. Прямо перед ним красовалась надпись крупными красными буквами: «Ляпиков и сыновья, скобяные изделия». Затем потянулась вереница незнакомых имен: «Черпаков и компания», «Фридрих Штайн: представительство мебельной фабрики»; «Котлы от Михеева», «Обувное товарищество Русанова»…
Шеффер медленно шел по переулку, читая вывески: ничего подходящего. Наконец, в конце, на небольшом одноэтажном доме с покосившимся крыльцом, он заметил: «Торговая компания Федосеева, поставка вин».
Сергей несколько растерялся, затем приосанился, стараясь тем самым придать своей фигуре внушительность и солидность, и решительно отворил дверь. В небольшой конторе, заваленной бумагами, за столом сидел мужчина в летах, он тут же взглянул на вошедшего:
– Что вам угодно, любезный. Вы наш новый поставщик, или же у вас магазинчик свой имеется?
– Простите сударь, я – не поставщик, и магазина у меня нет. Вот у моего отца в Смоленске есть винный магазин и склад, я же помогал ему, пока с женой не перебрался в Москву.
– А, стало быть, вы – соискатель, работа сейчас нужна всем… – констатировал мужчина.
– Да, мне очень нужно поступить на службу, иначе я не смогу платить за квартиру…
– Понимаю, молодой человек. А рекомендация у вас есть?
– Какая? – растерялся Сергей.
– От вашего батюшки, конечно!
– Нет…
– Настоятельно вам советую обзавестись, иначе ничего приличного не найдете. Как получите ее из Смоленска – заходите, подумаю, что можно сделать. А до сего момента не советую вам пороги обивать – бесполезно, только время потратите и подошвы сотрете.
Обескураженный Сергей вышел на воздух, налетевший холодный пронзительный ветер и моросивший дождь, создававший завесу, пробирали до костей.
«Отчего все так бывает в жизни? Постоянно трудности? Написать отцу – значит, признать свою слабость и покаяться в бегстве из дома… А если он не простит меня… Нет, непременно должен простить, иначе, как мы будем жить?»
Сергей, в смятении чувств, появился в гостиной своей маленькой квартиры. Машенька уже изволила встать, сохранив многолетнюю привычку подниматься рано. Она удивленно взглянула на мужа:
– Серж, куда исчез так рано, бросив меня одну? Я голодна…
– Прости, я не стал тебя беспокоить. Я был на Спасоналивковском, пытался найти место.
– О! И как успехи?
– Весьма плачевно.
– Ты не понравился какому-нибудь управляющему? – усердствовала Машенька.