Авария - страница 48

Деревянный каркас для третьего фундамента был залит бетоном до самого края. На сегодня хватит. Камил присел на корточки, спиной к стене, и попытался взвесить, что дает Здена и что предлагает Регина. Пачки чистой, нетронутой бумаги и давно исписанная приходно-расходная книга. Совершенно несравнимые величины. Регина принадлежит Петру. Без остатка. Тут можно только (и только) употребить ее, выжать и отбросить, как бесполезную кожуру. Будь на ее месте Здена, я бы согласился без колебаний.

Он наполнил бетономешалку водой, выключил ток и запер подвал. На дворе стемнело. Последнюю порцию он готовил не меньше часа, но ему казалось, что в подвале он просидел не более десяти минут.

Регина сидела в столовой над рюмкой водки. Растрепавшиеся волосы, без обычного блеска, прилипли ко лбу. Все ее очарование исчезло. Вид у нее был отталкивающий. Отвергнутая, оскорбленная женщина.

— Кто поведет машину, если ты налижешься?

— А тебе сегодня играть?

Ее бормотание развеселило его. С каких пор женщины проявляют ко мне такой интерес?

— Ну да, — ответил он.

— И сколько же ты, скажи на милость, получаешь за это?

— Стольник за вечер. Точнее, девяносто восемь крон.

— И это имеет для тебя значение? Сотня за целую ночь…

— Как ты думаешь, зачем я хожу играть в этот кабак? — резко возразил Камил.

Пьяная Регинина откровенность задела его. Для этой голубки сто крон не деньги. Она бодрствует в баре минимум за пять косых, да еще и напьется бесплатно.

— Прости меня, я не хотела ничего сказать. — Регина покачала головой и, ухватившись за край стола, налила еще.

Водку хлестать умеешь, неприязненно глядя на нее, подумал Камил. Бутылка на столе была полупуста.

— Если ты продолжишь в таком темпе, через четверть часа нажрешься основательно. — Камил перестал выбирать выражения. Встал и убрал бутылку со стола. — Пойми, пожалуйста, самое позднее в семь я должен быть внизу.

— Не будь так холоден, миленький… Поведешь ты, бутылка пива из тебя давно уже вылилась. А мне нужно было напиться… Больно мне, понимаешь? — Она вдруг закрыла лицо ладонями. — Стыдно.

Камил запер дачу, усадил пьяную Регину на заднее сиденье и нетерпеливо ухватился за обтянутый кожей руль. Какой дурак откажется от животворного контакта с рулем автомобиля?

Включив скорость, он понесся вниз по склону. Туман проникал даже сюда, колеса пробуксовывали по влажной дороге, и он должен был смотреть в оба, чтобы удержаться на ней. Наконец они выехали на шоссе. Поочередно нажимая на газ и на тормоза, он с наслаждением слушал скрип пневматики на крутых поворотах. Желание приобрести машину перешло у него в болезненную страсть. Летом у меня должна быть машина, самое позднее летом, твердил всю дорогу Камил свои заклинания. Около бара он холодно простился с Региной и без двух минут восемь, запыхавшись, вбежал в зал.

Все уже сидели на своих местах, только Михал Колда, ударник и ангел-хранитель, спокойно развлекался у столика возле эстрады.

— Ждал небось, когда холодец застынет, — сделал гримасу гитарист, но, кроме него, никто не стал комментировать опоздание Камила. Радек отвернулся. Пешл сердито потянул рукав пиджака и посмотрел на часы.

— Мы уже давно должны начать, — проворчал он.

— Смотри, свихнешься, дедка пузатый, — пробормотал тихонько Камил и, не теряя времени на чтение нот, яростно ударил по клавишам. От этих уличных шедевров можно сойти с ума.

В антракте после первого отделения Пешл, отложив саксофон, наклонился к Камилу:

— Надо было выучить. — Он многозначительно постучал по нотам. — Я это писал не для выставки.

— Я все уже знаю на память, — отрезал Камил.

— Мы все здесь играем по нотам. Мы не халтурщики.

— Хотите походить на настоящих музыкантов?

— А ты расставь-ка ноты, ну, давай, давай…

Наигранное спокойствие Пешла было невыносимо.

— Я никогда не навру без нот столько, сколько вы по нотам, — выпалил Камил.

— Много болтаешь, давай-ка лучше работай, — опять повторил Пешл, не замечая возмущения Камила, указал ему на следующую серию шлягеров, которую оркестр без изменений играл уже второй сезон, и с победоносным видом проковылял к своему пульту.