Авария - страница 53

— Как у тебя красиво, только ведь это трудно — убирать такой дом.

— Я об этом не думала. А что тут еще делать? Тонда приходит с работы вечером, днем я ему сварю что-нибудь, — между нами, его легче одеть, чем накормить, — сын уже большой, вот я и навожу блеск. Ну, а в воскресенье он тоже уходит. Последний раз он отдыхал где-то в феврале, и то потому, что стояли морозы, на стройке невозможно было выдержать. В общем, меня это устраивает. Деньги нам нужны, после родов я пополнела — просто нечего было надеть. Теперь Тонда должен получить какую-то прогрессивку, и я хотела бы купить мохнатый ковер во всю комнату, — рассказывала Итка, а когда они выпили кофе, провела Здену по всему дому. — Внизу еще гараж, ванная и уборная, это Тонде пришлось пристроить. Ты не представляешь, какой тут был бедлам, когда он меня сюда привел. Ну, Тонда умеет взяться за дело, хоть он не молодой человек. Знаешь, ему тридцать пять, на одиннадцать лет старше меня, ну, скажу я тебе, теперь он еще больше меня любит, чем до свадьбы. Иногда я просто этому удивляюсь, откуда что берется, ведь он устает на своей работе как лошадь.

Итка открыла шкаф и достала несколько платьев на плечиках.

— Это я отдавала шить Главачковой. — Она поднимала платья одно за другим и поворачивала их как на просмотре моделей.

— Отлично, отлично, а она взялась бы сшить что-нибудь мне?

— Ну да, конечно. Да ты ее наверняка знаешь… Это жена зубного врача. Берет она дорого, по крайней мере так говорят, но шьет прекрасно. У нее небольшое ателье мод на дому.

Когда же я последний раз себе шила, загрустила Здена над пестрой кучей платьев. Если бы я надеялась на Камила, давно бы ходила голая.

Она поняла, что завидует Итке. Тонда приносит ей всю зарплату и позволяет хозяйничать. Мне Камил не дал с собой ни кроны, и, если бы дедушка Цоуфал не сунул перед отъездом несколько сотен, я не могла бы купить для Дитунки даже необходимое. В конце концов, не могу же я объедать родителей.

— Сходим к ней на той неделе?

— Давай. Заходи за мной, и пойдем. Она не работает и всегда дома…

Итка спрятала платья и открыла дверь в кухню. Здена замерла от страха. Дитунка стояла, держась за ножку кухонного стола. Вдруг она качнулась и побежала к Здене.

— Ходит, Дитунка ходит! — ликовала Здена, когда дочка обхватила ее колени, потом оторвалась от них, качнулась, но устояла на ножках — жаль, что Камил этого не видел…

И хотя у Итки ей было хорошо, она не стала больше задерживаться, такое событие скрывать не годится. Попрощавшись, Здена вышла на улицу. Ярко светило солнце. Безоблачное небо, синее, как море на картинах декадентов. Над серо-голубым асфальтом курился теплый воздух. В кронах зазеленевших деревьев гонялись друг за другом воробушки. Весна проникла во все уголки, распространяя дразнящие запахи радости и жизни. Вот так каждый год здесь благоухала весна. А Дитунка перехитрила год на целых десять дней.

Дома Здена первым делом передвинула к стене стол и стулья в кухне и, стоя посреди этого стадиона, внимательно наблюдала за новыми, уже более самостоятельными шажками Диты, словно желая удостовериться, что у Итки ей не померещилось.

Дита быстро утомилась, съела свой обед и сразу уснула. Здена наконец выложила свои покупки и принялась за работу. Приготовить обед, сделать уборку, вычистить и выстирать несколько вещиц, запачканных Дитой. Все это я сделаю с удовольствием. Мои старички вернутся с работы, а у нас все готово. Когда мы получим свою квартиру, я буду не хуже Итки.

Родители немного задержались. Они вернулись почти в пять, принесли для Диты покрытый желтым лаком манежик, но, когда Дитунка просеменила им навстречу к самой калитке, положили манежик в прихожей и не вспомнили о нем до вечера.

Здена накрыла стол к ужину, отец похвалил, как, дескать, все вкусно, в шутку добавил, что так о нем еще никто не заботился, мать направилась было к раковине, чтобы вымыть посуду, но Здена не пустила ее, и теперь она сидела у стола, положив руки на колени, и с гордым видом любовалась Зденой.

— Ну и ловко ты со всем управляешься, дочка милая, — то и дело вздыхала она, но скоро встала, и из сада донеслось ее довольное восклицание: — Какая у нас дочка, а, дедка? Ведь это она все сама сделала…