Август: графство Осейдж - страница 3
БЕВЕРЛИ. И это тоже означает « молодая птичка »?
ДЖОННА. Да.
БЕВЕРЛИ. Вы сами так решили?
ДЖОННА. Ну да.
БЕВЕРЛИ. ( Поднимает стакан .) Ваше здоровье!
( Вайолет зовет из-за сцены .)
ВАЙОЛЕТ. Бев!..
БЕВЕРЛИ ( про себя )В ночи, в том древнем доме —
Огромном, черном, проклятом, немом… [2]
( На лестничной площадке второго этажа зажигается тусклый свет. Появляется Вайолет, в измятой одежде, только что с постели, с сигаретой в зубах. Сощурившись, она смотрит вниз на полутемную лестницу. )
ВАЙОЛЕТ. Беверли!
БЕВЕРЛИ. Да?
ВАЙОЛЕТ ( говорит невнятно ). Это… ты… пу… пулицию?..
БЕВЕРЛИ. Что?
ВАЙОЛЕТ. Это ты?..( Долгая пауза. Вайолет напряженно вглядывается в полумрак в ожидании ответа. Беверли смотрит на нее, ожидая окончания вопроса. )
БЕВЕРЛИ. Что, дорогая?
ВАЙОЛЕТ. Черт бы его… побрал. Это ты? Здесь что… полиция?
БЕВЕРЛИ. Нет, что ты!
ВАЙОЛЕТ. Тут окно? Я в окно смотрю, да? Окно?
БЕВЕРЛИ. Ты можешь спуститься?( Вайолет думает, затем, громко топая, спускается по лестнице в кабинет и приходит в замешательство от присутствия Джонны. )
ВАЙОЛЕТ. О! ( Невнятно .) Добрый вечер!
ДЖОННА. Здравствуйте.
ВАЙОЛЕТ ( обращаясь к Беверли ). Не знала, что у тебя го-ооости.
БЕВЕРЛИ. Это Джонна, молодая женщина, о которой я тебе говорил.
ВАЙОЛЕТ. Ты хочешь сказать… она… женщина?
БЕВЕРЛИ. Что-что?
ВАЙОЛЕТ. Женщина. Жен-щина. Женщи-на.
БЕВЕРЛИ. Да, дорогая, я хочу ее нанять на работу, чтобы она следила за нашим домом.
ВАЙОЛЕТ. О!.. Так ты теперь нанимаешь женщин, вон как? Я думала, ты говорил о другой женщине.
БЕВЕРЛИ. Какой другой женщине?
ВАЙОЛЕТ. ( Пауза, затем угрожающе. ) Что?!
БЕВЕРЛИ. Я ее нанимаю, чтобы она готовила и убиралась… и возила тебя в клинику и в…
ВАЙОЛЕТ ( стараясь говорить максимально четко ). В соответствии с предъявленным… гражданским иском, выражаясь свойственным тебе… языком… я думала, ты имел в виду… что ты решил женщину НАНЯТЬ!
БЕВЕРЛИ. Я тебя не понимаю.
ВАЙОЛЕТ ( Джонне, неожиданно любезно ). Здрааавствуйте!
ДЖОННА. Здравствуйте, мэм.
ВАЙОЛЕТ. Извините. ( Делает реверанс .) Лучше вот так.
ДЖОНА. Да, мэм.
ВАЙОЛЕТ. Я Вайолет. А тебя как зовут?
ДЖОННА. Джонна.
ВАЙОЛЕТ. Ты очень хорошенькая.
ДЖОННА. Спасибо.
ВАЙОЛЕТ. Ты ведь индианка?
ДЖОННА. Да, мэм.
ВАЙОЛЕТ. А из какого племени?
ДЖОННА. Чейен.
ВАЙОЛЕТ. А я, по-твоему, хорошенькая?
ДЖОННА. Да, мэм.
ВАЙОЛЕТ. ( Опять делает реверанс. ) Вот… так, да? ( Опять реверанс. ) Вот так… ( Опять делает реверанс, теряет равновесие, но удерживается на ногах. )
БЕВЕРЛИ. Осторожно!
ВАЙОЛЕТ ( обращаясь по-прежнему к Джонне, невнятно ). Теперь ты… дом. Извини, я… я лекарство приняла для мусс… мысс… мышц.
БЕВЕРЛИ. Дорогая, почему бы тебе не вернуться в постель?
ВАЙОЛЕТ. Почему бы тебе не пойти ко всем чертям?
БЕВЕРЛИ. Хорошо.
ВАЙОЛЕТ ( Джонне ). Извини. Я буду жуууутко милой, аж до тошноты. Такоооой мииилой! Не-про-твор… непритворно милой.( Гасит сигарету в пепельнице на рабочем столе Беверли. Пристально смотрит на Джонну, будто собираясь еще что-то сказать, но затем внезапно выходит. )
БЕВЕРЛИ. Кажется, я говорил по телефону, что вас порекомендовал доктор Бёрк. Он считает, что вы достаточно квалифицированны, чтобы справиться со всеми нашими нуждами.
ДЖОННА. Мне оставалось всего год учиться в колледже до диплома медсестры. Но когда умер папа, пришлось бросить учебу, чтобы как-то поддержать маму и бабушку.
БЕВЕРЛИ. Доктор Бёрк сказал, что вы долго искали работу.
ДЖОННА. Я убирала дома, сидела с детьми.
БЕВЕРЛИ. Еще он упомянул, что вы хотите жить здесь, с нами.
ДЖОННА. Да, сэр.
БЕВЕРЛИ. У нас тут странноватый распорядок. Постарайтесь не обращать внимания, день на улице или ночь – у нас все едино. Но я сомневаюсь, что вам удастся наладить какое-то подобие здорового образа жизни.
ДЖОННА. Мне нужна работа.
БЕВЕРЛИ. А что касается работы, то она самая обычная. Лично мне нужно очень мало внимания. Я прекрасно обхожусь и без него – я своего рода человек-кактус! А вот у моей жены рак, так что ее надо возить в Талсу на заключительные сеансы химиотерапии. В вашем распоряжении тот драндулет американского производства, что стоит под навесом. Можете пользоваться абсолютно всем в этом доме, всем этим барахлом, что набралось у нас за целую жизнь. Уж коль скоро вы собираетесь здесь жить, то я хочу, чтобы вы жили по-человечески. Вы меня понимаете?