Авиация Японии во Второй Мировой войне. Часть 1 - страница 2

Вскоре ребёнок успокоился и заснул на руках у Мефодия. Путники дошли до пещеры, где часто бывал Мефодий. Перед входом в пещеру всегда горел огонь. Пещера была сырой и холодной. Войдя внутрь, Мефодий начал дрожать ещё сильнее. Вдруг он вспомнил, что когда-то выбросил где-то здесь старые тряпки. Монах протянул левую руку к факелу и выдернул его, но разбудил при этом ребёнка. Мефодий, словно отец, начал успокаивать малыша и петь ему колыбельную, но ребёнок уже не мог заснуть. Тогда монах взял в правую руку ребёнка, а в левую – факел и пошёл прямо по тропинке, которая вела вниз, затем повернул направо. Внизу становилось всё холоднее, дальше Мефодий не мог нести с собой ребёнка. Он положил на пол факел, протянул левую руку к большому камню, протёр его, положил туда ребёнка, а сам взял факел и пошёл вниз. Пройдя метров пятнадцать, монах увидел большой камень, в котором была большая дыра, где Мефодий обнаружил дрова и тряпки. С радостью схватил он тряпки и положил их под левую руку, несколько дровишек взял в правую и тотчас помчался к ребёнку. Мефодий так обрадовался, что совсем забыл о своих ногах и даже не чувствовал боли, когда бежал к малышу. Бросив дрова на пол, он быстро укутал ребёнка в тряпки и снова положил его на камень, а сам пошёл за второй партией дров. Прошло десять минут. Монах сделал пару ходок за дровами, но на последней ходке Мефодий уже совсем выбился из сил и еле дохромал назад. Он выложил круг из мелких камней, в середину круга бросил кусочек тряпки, сверху положил дрова, взял в правую руку факел, присел и разжёг костёр. Глядя на пламя костра, монах задумался о том, что делать дальше, и пока думал, уснул.

Проснулся Мефодий на рассвете, его ноги отдохнули, но боль так и не утихла. Монах облокотился на камень правой рукой и медленно встал, преодолевая боль. Выйдя из пещеры, он пошёл вниз по дороге, пытаясь не обращать внимания на боль, всю дорогу он думал о том, как ему перепрыгнуть через ворота монастыря. На рассвете в монастыре все ещё спали, но, к удивлению Мефодия, ворота были открыты. Мефодий пошёл к дереву, где он разделся ночью, смотря по сторонам, чтобы никто не шёл ему навстречу. Монах подошёл к своему чёрному плащу, который был насквозь мокрый после вчерашнего дождя, сложил его вдвое и начал выжимать.

Вскоре желудок Мефодия дал о себе знать – начал урчать, но больше всего Мефодий беспокоился не о себе, а о ребёнке. Недолго думая, монах пошёл к простым людям просить еды и воды. И хотя Мефодию было очень стыдно, он совсем не знал, что говорить, но всё-таки ему пришлось идти, хромая, к первому попавшемуся дому. Мефодий скромно подошёл, легонько постучал в дверь, но никто не вышел. Он постучал громче и вдруг заметил, как шторка на окне приоткрылась и тут же закрылась. Мефодий сразу понял, что ему здесь не рады. Монах подошёл к другому дому, также суетясь постучал и начал ходить туда-сюда в ожидании. Вышел молодой сударь и грозно спросил Мефодия:

Конец ознакомительного фрагмента.