Австралийские психопаты - страница 6

- И папы, - добавил Санни.

- И папы.

Калеб взял перцовый баллончик и вылил его на искалеченную руку Докинз и обрубок того, где раньше была ее нога. Сквозь ее рев был слышен отдаленный вой сирен.

- У тебя нет времени, - простонала Докинз. - Просто оставь меня.

- Они еще какое-то время не будут искать тебя в сарае.

В cарае был рай для мучителей: болторезы, топоры, пилы, колючая проволока для заборов, но Калебу бросились в глаза канистра с топливом и большая воронка.

Калеб принес их и попытался вставить воронку в рот Докинз. Ей это не понравилось, и она стиснула зубы. Он злобно ткнул пальцами и попытался разжать ее челюсти.

- Открой свой гребаный рот, - закричал он и ударил ее по зубам.

Зубы этой сучки поранили ему руку. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию. Посасывая кровоточащие костяшки пальцев, он побежал в заднюю часть сарая за молотком.

Он схватил один из них, с большой тяжелой головкой, и несколько раз ударил ее по зубам, пока из ее разбитых губ и десен не остались только осколки. Затем он раздробил ей челюсть. Воронка легко скользнула внутрь, и он закрепил ее клейкой лентой. Он отвинтил крышку канистры и вылил ей в глотку два литра бензина. Это было так же просто, как накормить бабушку супом.

- Зачем ты заправляешь ее бензином? Она же не машина, - спросил Санни.

Калеб пожевал губу и достал из кармана коробок спичек.

Докинз напряглась на веревках и попыталась закричать, но бензин проник ей в горло - и все, что вышло, было хрипом.

Калеб чиркнул спичкой и поднес ее над воронкой.

- Ты любишь горячую еду?

Глаза Докинз выпучились до размеров бильярдных шаров. Он выпустил спичку и отступил назад. Она попал в воронку и загорелась оставляя след в ее горле и животе. Пластиковая воронка превратилась в пылающую, плотно облегающую кожу маску, отлитую на ее лице.

Живот Докинз превратился из булочки в духовке в просроченный за наносекунду и лопнул. Куски пылающего мяса и лапши рамен взлетели в воздух. Яма, которая была ее желудком, шипела и плевалась, а кожа на ее шее пузырилась и чернела, пока она корчилась и изрыгала пламя.

Мигающие огни и скрип колес по подъездной дорожке напомнили Калебу, что у него не было роскоши наблюдать за последней агонией Докинз. Он выбежал из сарая и потащил Санни за собой.

- Куда мы направляемся? - спросил Санни, когда они бежали через поле к ферме Тёрнеров.

- В Гундавинди, чтобы посмотреть, присоединятся ли Дядя Рэд и Шизза к нам теперь, когда он вышел из тюрьмы. Мы станем гребаными легендами, приятель.

Калеб бросился в туалеты для мальчиков колледжa Гамберу. Он всегда пользовался туалетом в кабинке из-за своего маленького пениса. Он все еще был в муках полового созревания и каждую ночь молился, чтобы у его маленького члена произошел скачок роста. Единственное стойло было уже занято. Ему придется воспользоваться писсуаром. Школьные писсуары были в ужасном состоянии. Поднос из нержавеющей стали был полон до краев. Пирожные в писсуараx плавали, как маленькие голубые лодочки в янтарном море. Большим и указательным пальцами он потянулся к своим причиндалам, чтобы найти своего Джонсона - или, как жестоко называл его отец, "Арахиса". Он обнаружил, что тот прячется в складке его мошонки. Он дернул его, так что тот пронзил молнию и помочился.

За его спиной раздались тяжелые шаги. Калеб сгорбился в углу. Плечи мальчика коснулись Калеба, когда его тело заполнило оставшееся пространство у писсуара. Это может быть только Оутс, - подумал Калеб, - школьный хулиган. Он молился, чтобы мальчик сделал то, что все приличные мальчики делают у писсуара, и не совал свой нос не в свое дело.

Оутс выпустил струю мочи, похожую на струю из шлангa, и пукнул. Моча создавала волны в желобе, и янтарное море плескалось о ботинки Калеба. Моча просочилась через дыру в носке его ботинка и намочила носок. У мальчика, должно быть, было шестое чувство, что Калеб что-то скрывает. Он заглянул через плечо Калеба. Калеб еще больше сгорбился.

- О, мой гребаный бог, у тебя есть "киска", - крикнул Оутс достаточно громко, чтобы услышал весь школьный двор.