Axis mundi - страница 4

Но вернемся к сути: с ней было невозможно находиться в кабине, когда летаешь первым пилотом. Каждое действие в самолете я выполнял с чувством, будто сдаю какой-то экзамен. Причем самый серьезный в жизни, и сдаю его каждый день! Напряжение между креслами достигало своего пика на посадке: мне казалось, что каждый миллиметр отделения убивает мое мужское достоинство. Глупо, да. И разум мой твердил, что, скорее всего, Сашу вообще мало волновала моя техника пилотирования, но я ничего не мог с собой поделать.

В утро, когда тронулся первый лед наших с ней отношений, я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза, увидев наши фамилии, вписанные рядом в плане полетов.

— С кем летаешь, Тём? — поинтересовался Кир, мой приятель из другого экипажа, когда мы отправились забирать стартовый завтрак в столовой.

Сухпаек на шестичасовую смену нам выдавали один раз, но шоколада в нем хватало дня на три: из-за опечатки в приказе по ошибке выдавали вместо одной плитки десять. Правда, шоколад был такого качества, что иногда я и не брал его вовсе. Он так и оставался лежать на смене, плавясь под лучами беспощадного солнца степи. Дальнейшая его судьба мне была неизвестна.

— С Андроидой, — мрачно ответил я. — Представляешь, два маршрута подряд?

— Да уж, — покачал головой Кир с мнимым сочувствием. — Не завидую. Зато не будет соблазна отвлекаться на разговоры, ха-ха. Будешь сличать карту с местностью. Эн-элку 2 возьми, ветер посчитаешь.

— Не говори, за пару дней на штурмана смогу выучиться с таким-то сухарем, — язвительно пробормотал я, вздыхая.

Что ж, делать в полете и впрямь ничего не оставалось, кроме как считать навигационные штучки да искать новые наземные ориентиры. Я утешил себя тем, что всякие люди будут попадаться мне еще на пути летной карьеры, и потому, по возвращении в АТБ3 смог выдавить подобие дружелюбной улыбки, протягивая Саше ее бутерброд с колбасой и сыром вместе с бутылкой воды.

— Спасибо, — поблагодарила она и выдала своей мимикой зеркальное отражение моей.

Какие же мы, все-таки, люди, лицемеры, и взгляды наши этого никогда не скроют!..

— Пойдем на самолет? — предложил я, а сам потянулся за ШБЖ-шкой4 и картой, прилепленной на планшет. — Они уже прилетели?

«Они» — ребята из нашего экипажа, что летали по кругам. Саша сделала громкость рации на столе чуть выше и пожала плечами: в эфире была тишина.

— Что же ты не слушала радиообмен? — недовольно проворчал я, а затем догадался, что тихо так было оттого, что самолет уже успел и приземлиться, и зарулить на стоянку. Время полетной смены нещадно тикало, а «Даймонд» стоял без дела.

«Бегом!» — молнией пронзило сообщение инструктора экран моего телефона.

— Бегом, бегом! — заторопил Сашу я.

Поморщившись, она встала и начала неспешные сборы, как ни в чем не бывало. Это меня едва не вывело из себя.

— Жду тебя на самолете, — бросил я, чтобы не выругаться вслух, и пошел к лестнице.

«И как такие астеничные дамы собираются потом работать пилотами, ума не приложу!» — подумалось мне тогда. Сделав на лестничном пролете два глубоких выдоха, я успокоил себя тем, что после смены я ее не увижу, и Слава Богу. Бегать сразу же пойду, пробегу километров пять, а лучше десять…

На стоянке я быстро осмотрел самолет, белизна которого уже успела пострадать от местной мошкары. Все крылья были испещрены мелкими темными пятнышками. Залезая в кабину, я бросил взгляд на голубую деревянную дверь АТБ, которая, к моему облегчению, отворилась, и из нее показалась Саша.

Залезли в кабину, прослушали погоду, запросили предварительный старт. Дали добро, и, проверив тормоза, мы начали рулить. Дальше все как обычно: «чекнули» блоки управления двигателем, затем поехали на исполнительный, то есть, на полосу. На ней проверка располагаемой тяги, взлет, все как по маслу… Немного потряхивало, но это ничего. Мы уже привыкли летать с такими «подбросами».

Я уже выполнил весь «AFTER TAKE-OFF CHECKLIST» и собирался было доложить диспетчеру о взлете, как вдруг заметил, что скорость отчего-то не растет.

Оторопев, я на какое-то время я даже забыл, что рядом со мной Саша, и потому вздрогнул, когда услышал ее бесстрастный голос в своей гарнитуре: