АЗ ЕСМЬ - страница 8

«Истинный» явился, но люди не узнавали Его (Ин. 1, 10). Событие безмерно превосходило их разумение. Первым познавшим Его был Иоанн Креститель, почему и назван, и достойно, величайшим «из рожденных женами», концом Закона и Пророков (Мф. 11, 13). Действительно, какого духа был Креститель: в уничиженном виде человека он узрел Предвечного (ср. Ин. 1, 27, 34)!

Моисей, как земнородный, нуждался в видимых свидетельствах данной ему свыше власти. Однако не без смущения и ужаса читаем мы Пятикнижие и некоторые места из исторических книг Ветхого Завета: все совершалось во Имя Яхве, включая геноциды (см. Втор. 2, 34; 3, 6; 20, 16) и избиения непокорных (Исх. 32, 7–29). Все, сопротивлявшиеся Моисею, бывали сурово наказаны и нередко даже казнены. Подведенный к подножию Синайской горы, «пылающей огнем, и ко тьме и мраку и буре; к трубному звуку и гласу глаголов», который был нестерпим (ср. Евр. 12, 18–20), народ от страха трепетал.

Обратное мы видим во Христе. Он пришел в крайнем смирении; как последний нищий, Он не имел места, «где приклонить главу Свою» (Мф. 8, 20); Он не имел никакой власти не только в Государстве, но даже и в Церкви Законной, основанной на Синайском откровении, данном Моисею Им же Самим (Ин. 5, 46). Его рождение ни для кого не было пугающим, кроме Ирода. Он не противится тем, кто отвергает Его. И мы познали Его как Вседержителя именно потому, что Он истощил Себя даже до рабьего образа (ср. Флп. 2, 7), до не-противления совершающемуся над Ним насилию и убийству. И естественно: как Создатель, как истинный Владыка всего сущего, Он не мстил никому: Он пришел «спасти мир» (ср. Лк. 9, 56; Ин. 3, 17; Ин. 12, 47), давая нам полноту познания Единого Истинного Бога и Отца нашего. Он открыл нам Имя Отца; Он дал нам слово, которое Сам принял от Отца (Ин. 17, 8); Он явил нам Бога, как «Свет, в котором нет ни единой тьмы» (см. 1 Ин. 1, 5). Через Него нам открыта самая прекрасная тайна: Бог есть существо Персональное, но Он не единая Персона, а Троица Ипостасей. Мы «крещены Духом Святым и огнем» (Мф. 3, 11), «во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Во свете сего познания мы теперь знаем путь к вечному совершенству (ср. Мф. 5, 48).

А мир продолжает жить в заколдованном кругу анимальных проблем: экономических, классовых, национальных, расовых и им подобных. Не потому ли, что «люди возлюбили более тьму, нежели свет» (Ин. 3, 19)? Не потому ли, что не возжелали всеми силами уподобиться Ему, последовав за Ним в хранении заповедей Его? Не потому ли, что не поверили, что Бог в Своем предвечном Совете положил дать нам бессмертие с Ним? Так мы осудили самих себя на растление и казнь. По самому существу замысла Творца о нас: сообщить нам обожение в Царстве Небесном, никакому насилию, никакому предопределению в отношении к нам нет и не должно быть места. В свободе нашей, осознав бескрайнее величие стоящего перед нами задания, мы, конечно, вдохновимся на подвиг: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 12). Только ли Небесное Царство берется силою? Сколько и каких мучительных усилий требуется, чтобы достигнуть великого искусства, или серьезной науки, или даже общественной карьеры? И как все перечисленное ничтожно в сравнении с «непоколебимым Царством». Двухтысячелетний опыт Церкви Христа показал убедительно, что как только умалены измерения данного нам Откровения, так явленный нам Свет постепенно перестает влечь нас к себе. Чтобы быть христианином, чтобы сохранить в душе пламенную надежду, необходимо иметь безумное дерзновение: «Дерзайте, Я победил мир», — сказал Господь (Ин. 16, 33). В данном случае «победил» не столько как Бог, сколько как человек; ибо Он неложно воспринял человечество.

Подлинная христианская жизнь протекает «в духе и истине» (Ин. 4, 23). В силу этого она возможна во всякое время, на всяком месте, во всякую историческую эпоху, потому что заповеди Христа носят абсолютный характер; иными словами; нет и не может быть таких условий, когда соблюдение их стало бы совершенно невозможным.

Как Божественный Дух и Истина, эта жизнь, конечно, стоит выше всякой внешней формы. Но по явлении своем в мир как