Азовский поход - страница 35

Вообше-то я не верил, что муслимы на это согласятся, да и большинство из наших тоже. Ан, ошиблись. Над городом постоянно висело несколько дронов-квадриков и велась непрерывная сьёмка, даже ночью, тепловизорами. Вот ночью самая веселуха и началась: — Сотни "богатеньких буратин" кинулись закапывать ценности на своих Полях Чудес, во дворах, садах, огородах и пустырях, приговаривая при этом: — "Крэкс-фэкс-пэкс!". Несколько особо-жадных побросали свои мешки даже в море. Отжешь, ссуки!

А на следующее утро ворота города открылись, вышли зелённоголовые муллы и блескучие военноначальники и приступили к торгу с царскими полковниками. Я и все наши сидели по машинам в холодке кондиционеров и бдили за действом сквозь прицелы. Где-то, через час до чего-то договорились, и козлобородые ушли за стены. Мы отогнали механизмы подальше от ворот. К моему "Бобику" подьехал Пётр со свитой. Я пригласил его в кабину, уж больно не хотелось на солнце жариться. Чай Крым и лето в разгаре.

— Князь, уходить они будут через западные и северные ворота. Там поставим по роте преображенцев и семёновцев для шмона. Напротив остальных ворот поставим по два полка с пушками и казаков. Все корабли и прочее в порту под нашим контролем. Сейчас уже наши пушкари и стрельцы занимают стены с артилерией. Выходить будут по десять морд и шмонаться. А потом тикать как можно дальше, чтоб не накапливались. Начнём завтра с утра. — неспеша и отдуваясь поставил он меня в известность.

— Пойдёт. — согласился я. — а мы напротив западных и северных поставим "Бобика" с "Тортилой" и по "Ёжику". Ну и "Иблисы" наготове будем держать. Как ты думаешь, дня за два уйдут?

— Тут бы за четыре управиться. — махнул он рукой. — Сиятельство, а можно мне твоей ванной на "Осётре" попользоваться? Чешусь, спасу нет. Весь наскрозь пропотел.

Я велел бойцу править в порт, где к причалу уже притулился наш броненосец. За нами вокруг городских стен зацокала копытами потная царская свита. Уже через полчаса царская морда блаженствовала в белоснежном эмалированном корыте, потягивая охлаждённый морс через трубочку, а свиту в портках окатывал из шланга матрос на палубе. После купеля за обедом в салоне кают-компании Петя начал выдуривать у меня полевую кухню. Я показал ему дулю в кармане:

— Пётр Лексеич, побойся бога! Эта самобранка у меня здесь одна. Это, чтож получится: — Отдай жену дяде, а сам иди к бляди! Вот когда возвертаться домой стану, тогда и оставлю её тебе. Копируй, ставь на поток и корми армию. А раньше ни-ни, самому вкусно кушать хочется.

Мы с царём вкушали настоящий "адмиральский" обед с "адмиральским чаем", а его свита в кубрике довольствовалась китайской лапшой с бульонными кубиками и квасом. Обойдутся!! Не фиг морды баловать! Я их к обеду не приглашал и не ждал.

После обеда "бомбардир Михайлов" убыл в войска, к постоянному месту службы, а мы занялись своими, сугубо буянскими делами. В эту ночь "буратин" на Полях Чудес в городе было не меньше. А ещё там происходил активный "передел имущества" в виде ишаков.

Ещё до рассвета я уже сидел в салоне "Бобика" напротив северных ворот в одном ряду с десятком полевых бронзовых пушек. После восхода солнца ворота открылись и вышел первый десяток тряпкоголовых. Различного колюще-режущего железа каждый из них нёс не менее пуда, ну а чо, коль разрешили. Гвардейцы их шустро обхлопали и пропустили в степь. Конвейер заработал. Шмонали не так уж, чтобы шибко, до трусов не раздевали. И даже если находили драгмет и ювелирку, никого не вешали, а давали крепко по шеям и дружеским пинком отправляли к горизонту. После обеда меня в машине сменил Пиндос, а я почапал в порт. С закатом городские ворота закрылись и бесплатное кино кончилось до следующего утра.

Лишь на пятый день солдаты Петра вошли в город. Вошли тихо, спокойно, без выстрелов. Ни я, ни ещё кто-либо из наших в этом не учавствовали. Кныш с десятком казачков на "Ёжике" мотался по степи, отлавливая наиболее борзых татарчат. Эдик дронами картографировал ближайшие окрестности. Капитаны капитанили, механики механичили, матросы дурковали и драили палубы. Я ловил рыбу с лодки. Было откровенно скучно. И тут рядом нарисовался Муха. За этот год он заметно подрос и обзавёлся видимыми мускулами.