Баба Маня, идет до магазину - страница 3

  Завернув за угол дома, обошла лужу по большой дуге, ливневка забита напрочь, а жильцам и дела нет. Сами страдают от своей злоб и склочности, так еще и других мучат. Зато машины стоят все сплошь дорогие, немецкие. Проходя мимо кирпичного здания, что когда-то служило людям как хранилище всего нужного и полезного, сейчас же оно стоит без окно и дверей, изукрашенная неумелым граффити. Баб Маня остановилась, глядя на это художество. На изъеденных временем кирпичах, лимонным цветом начертаны кричащие слова, вот только смысла ни на грош. Пустые слова яркой краской, на полу разрушенной поверхности. Все как в стране.

  Вот раньше. Раньше было как? С начало в бога верили икона молились от этого и защиту имели от всякой погани. Потом пришли коммунисты со своими лозунгами плакатами, и верой в себя и светлое будущее. Та же вера только в другом окрасе, ничем не уступающая поповской. Баб Маня тогда еще Мария Андреевна Рубская, своими глазами видела, как комсомолец стоял против всамделишного черта и не чутье его не боялся. А тот рогатый как не силился, ни чего ему сделать не смог, ибо вера у парня было сильна (вера в правое дело) как и дух. А сейчас что? Пустые слова, как в церквях, так и в устах правящих.

  Старушка кратко прошептала проклятие, сплюнула и пошла дальше. Вроде каждый раз ходит вдоль этого непотребства, и каждый раз ее охватываю схожие мысли. Пора бы привыкнуть, смериться, а нет, не выходит, щиплет душу.

  Дальнейший путь до магазину прошел без отвлечений и остановок. Сам магазин представляя из себя здание из красного кирпича, с вывеской синего цвета "Василёк". Баба Маня проигнорировала ступеньки, пусть их всего пять, но легче подняться по пандусу, придерживаясь за перила. И все из-за коленей последние годы они все больше донимали старушку. Остановилась возле большой массивной двери, вздохнула и взялась за потертую ручку, дверь натужно подалась, отзываясь противным скрипом не смазанной пружины. Протиснувшись в тамбурное помещение, покупательница привычно обтерла ноги об коврик, и проследовала, дальше толкнув уже застекленную дверь плечом. Стоило ее оказаться внутри, в нос тут же ударил запах сырого мяса. Хотя данный товар здесь и не продавался. Она вежливо кивнула продавщицы Ирине Борисовне, и свернула налево к стеллажам с продуктами. Ассортимент откровенно разочаровывал бабу Маню от года в год. Все больше появлялось новомодных товаров, и все меньше становилось привычных и нужных. Она как-то пожаловалась на это Ирине Борисовне, но что получило честный ответ. "Какие времена такой и спрос". И баба Маня все больше понимала, что не долек тот час, когда ее придется идти в гипермаркет.

  Она сноровиста, набрала продуктов хлеб, сухарей, масла, сметану, пачку яиц, корма для кота. И подойдя к продавщице еще раз поздоровалась.

  - Здравствуй Борисовна. А рыбка свежая есть?

  - Есть, - не очень вежливо отозвалась та.

  Как считала сама Ирина Борисовна, у нее были основания на грубость. Во-первых, она ни какая не Борисовна, а Ирочка или Ирина. Во-вторых, у бабы Мани были чистые ухоженные пальцы как у тридцатилетней секретарши. У самой же Ирины Борисовны пальцы выглядели страшно, не смотря на все женские ухищрения, десять лет в мясном отдели не прошли бесследно для кожи. Сама же она выглядела достаточно эффектно для своих сорока пяти, высокая грудь, тонкая талия, широкая попа, все это облачено в модное платье, на лице минимум макияжа, прическа, короткая из салона. Вот только эти руки проклятущие, все портили.

  - А дайка мне килограмма два мороженой кильки.

  - В морозилке возьми-те.

  Старушка вздохнула, и сама отправилась доставать морепродукты. Бабы Мани очень хотелось сказать, чтобы вместо продажи мяса из-под полы, (ведь провоняла кровью просто жуть) да поисков богатого жениха, она бы лучше присмотрелась к окружающим ее мужикам. Сразу бы жизнь заиграла бы новыми красками. Но все слова бесполезны, когда в голове занозой сидит гордыня и завышенное самомнение.

  Расплатившись, бабка вышла на улицу, часто задышала, силясь прогнать мясницкую вонь, прохладным апрельским воздухом. И отдышавшись, повернула направо в сторону не большого парка.