Бабочка - страница 44
Мы раскладываем на столе карту и начинаем планировать. Расстояния велики: 1200 километров до Санта-Марты, главного порта Колумбии; 2100 километров до Панамы; 2500 километров до Коста-Рики. Приходит мистер Бовэн:
— Я звонил во все представительства и у меня хорошие новости: вы сможете несколько дней отдохнуть на Кюрасао. В Колумбии нет закона относительно беглецов. Насколько известно консулу, морем в Колумбию беглецы еще не попадали. То же относительно Панамы.
— Я знаю безопасное место для вас, — говорит Маргарет, но оно далеко, — по крайней мере 3000 километров.
— Где это? — спрашивает отец.
— В Британском Гондурасе. Тамошний губернатор — мой крестный.
Я смотрю на друзей:
— Наша цель — Британский Гондурас.
Это британская колония, которая граничит на юге с республикой Гондурас, а на севере — с Мексикой. Послеобеденные часы мы проводим за разработкой курса. Нам помогают Маргарет и ее мать. Первый этап: Тринидад — Кюрасао — 1000 километров. Второй этап: Кюрасао — какой-либо остров по пути. Третий этап: Британский Гондурас. Мы не знаем, что может произойти в открытом море и потому в достаточном количестве надо заготовить: мясные консервы, овощи, варенье и т. д. Маргарет говорит, что супермаркет «Сальватори» с удовольствием даст нам консервы в подарок.
— А если нет, — добавляет она просто, — то мы с мамой купим их для вас.
Мы, конечно, отказываемся. Нельзя бесконечно пользоваться их добросердечием.
Мы прощаемся и обещаем еще раз наведаться перед отплытием. С какой-то фанатичностью каждый день в 11 часов вечера мы выходим из гостиницы. Кложе обычно усаживается на скамье на самой оживленной площади, и один из нас остается в его обществе все время, пока второй гуляет по городу.
Мы здесь уже десять дней. Благодаря железной пластинке, положенной под гипс, Кложе передвигается без особого труда. Часто на электричке мы отправляемся в портовые бары. Полицейские и сторожа козыряют нам: всем известно, кто мы и откуда прибыли, но никто об этом не напоминает. В барах с нас берут меньшую плату, чем с моряков. Так же поступают и девушки. Обычно, присаживаясь к столикам моряков, офицеров или туристов, они безудержно пьют, заставляя своих кавалеров потратить как можно больше денег. С нами они ведут себя по-другому. Они пьют либо пиво, либо виски с содой. Это трогает нас, потому что таким путем они дают нам понять, что знают наше положение и всем сердцем с нами.
… Лодка заново выкрашена и к ее корме прибавились десять сантиметров. Дно укреплено. Мачта заменена более высокой и легкой: дополнительные паруса из мешковины заменены настоящими парусами из хорошей ткани.
Один из офицеров морского флота дал мне компас с делениями и объяснил, как определить с помощью карты местонахождение лодки. Чтобы попасть на Кюрасао, нам надо плыть на северо-запад.
Этот офицер представил меня командиру учебного судна «Тарпун». Он спрашивает, не хочу ли я отплыть завтра в 8 часов утра. Я соглашаюсь, хотя, честно говоря, не понимаю зачем. Назавтра мы с Матуретом приходим к причалу. К нам в лодку садится один из моряков, и мы отплываем от порта. Через два часа мы возвращаемся, и нам навстречу выходит военный корабль. У трапа выстроилась команда, все в белом. Они проплывают мимо нас с криками «Ура!» и делают круг, дважды поднимая и опуская флаг. Это официальное приветствие, смысл которого мне не совсем понятен. Моряк предлагает нам пойти за ним, и мы поднимаемся на палубу корабля. Капитан встречает нас у мостика и представляет офицерскому составу корабля. Потом мы проходим мимо стоящих по стойке «смирно» кадетов. Капитан говорит им что-то по-английски, и они расходятся. Молодой офицер объясняет, что это дань уважения к нам за наше длинное и опасное путешествие. Мы благодарим офицера за оказанную нам честь. На прощание он дарит нам три плаща, впоследствии очень пригодившиеся. Это черные, водонепроницаемые плащи, с капюшоном и застежкой-молнией.
За два дня до нашего отплытия приходит мистер Бовэн и просит нас от имени комиссара полиции взять с собой троих ссыльных, которых задержали неделю назад. Они остались на острове, а их товарищи, по их словам, отправились в Венесуэлу. Я не в восторге от просьбы, но эти люди сделали для нас столько хорошего, что мы не вправе им отказать. Я разговариваю с комиссаром — офицером, который допрашивал нас в свое время. Сержант Вилли служит нам переводчиком: