Бабушка с крылышками - страница 8

— Ах, вот оно что! И ты думаешь, если поставить гнездо за окном, какая-нибудь птичка выведет в нём птенцов?

— Да, — ответил Элиас громким голосом. А тихим, который папа не мог услышать, возразил: «И вовсе я этого не думаю. Если поставить гнездо за окном, ветер сбросит его на землю, и птички его вообще не заметят».

— Послушай-ка, Элиас, — папа ласково обнял его за плечи. — Если гнездо поставить за окном, то рано или поздно налетит ветер и сбросит его на землю. Птички его на земле не заметят.

В кухню вошла мама. Она немного укоротила свои локоны слева, и теперь с обеих сторон они были одинаковой длины.

— Ну, что? — Мама посмотрела на Элиаса. Глаза у неё были не сердитые, скорей смеющиеся. — Уже придумали объяснение?

— У тебя самые мягкие волосы на свете, нет ничего лучше твоих волос, чтобы выстлать изнутри птичье гнездо, — так папа вкратце передал суть своего серьёзного разговора с сыном. — Надеюсь, это не повторится, — добавил он, обернувшись к Элиасу.

— Никогда не повторится, — подтвердил Элиас. — Больше мне это не понадобится.

— А знаешь что? В субботу мы пойдём с тобой в парк и подвесим твоё замечательное гнездо на ветку какого-нибудь дерева, — обещал папа. — Может, и в самом деле поселятся в гнезде воробьи или голуби, выведут птенцов.

Элиас радостно кивнул. Не потому, что ему очень уж понравилось папино предложение предоставить гнездо птицам, — нет, он обрадовался, потому что вообразил, как папа будет лазать по деревьям. О, если папа лазает по деревьям так же ловко, как прыгает на одной ножке — в прихожей, завязывая шнурок, — тогда суббота будет чудесная, потрясающе весёлая!

— Скорей обувайся, не то мы опять опоздаем в школу, — поторопила Элиаса мама и пошла в ванную, ещё разок посмотреться в зеркало.

— Я бы сказала, что эта причёска идёт мне гораздо больше, — заметила она, проводя щёткой по волосам, отчего послышался сухой треск. — И расчёсывать стало гораздо легче.

Элиас улучил минутку, когда ни папа, ни мама не обращали на него внимания, и юркнул в свою комнату. Вытащив коробку из-под кровати, он снял крышку и заглянул внутрь. Бабушка спала, свернувшись клубочком в шапке, и всё ещё слегка вздрагивала.

«Ей холодно, потому что у неё голые ноги, — сообразил Элиас. — Она могла бы связать себе чулки». Элиас знал, что бабушки его одноклассниц Люси и Виктории больше всего на свете любят вязать из шерсти, причём спицы у них в руках мелькают с фантастической скоростью. Но его бабушка, похоже, совсем не из тех, которые с утра до ночи что-нибудь вяжут. Он вытащил из кармана бумажный носовой платок, развернул его и осторожно укрыл бабушку. А другой платок, сложенный квадратиком, подсунул ей под голову, вместо подушки. После этого Элиас задвинул картонную коробку под кровать.

Он дал себе слово никому не рассказывать о бабушке. А то ещё отберут! Или скажут, что по какому-нибудь закону детям запрещается держать бабушку в картонной коробке под кроватью. В законах Элиас не разбирался. Но ему вспомнилось, что соседка с третьего этажа однажды, встретив на лестнице маму Элиаса, рассказала, что утром уронила свой бутерброд и тот по «закону бутерброда» упал маслом вниз.

Если существуют законы для бутербродов, то наверняка есть и законы для бабушек с крылышками, вылупившихся из яйца. В этом Элиас не сомневался. На всякий случай, подумал он, лучше держать язык за зубами.

Уголок с куклами и кукольными детскими колясками был во всей школе именно тем уголком, куда Элиас заглядывал лишь изредка. Если шёл дождь, он играл в другом углу большой комнаты, где стоял ящик с конструкторами «Лего», или же они с Эмилем строили железную дорогу, или вместе с другими ребятами штурмовали деревянную крепость с башенками, мостами и лестницами.

Но в тот день, когда вылупилась бабушка, Элиас на большой перемене направился прямиком в кукольный уголок. Там уже была Виктория. Наклонившись к детской колясочке, она укутывала кого-то одеялом.

— Это твой ребёнок? — спросил Элиас, после чего заглянул в колясочку. Из-под одеяла торчала голова плюшевого крокодила. Зелёный плюш кое-где уже совсем облез.