Бабушкины янтари - страница 12

«Стоишь? Ну и стой, ожидай своего жениха. Только, говорит, напрасно ожидать будешь: не найдется на свете такого дурака, который бы на стоеросовом дереве жениться пожелал». Раскатился тут старик страшным хохотом и скрылся, как сквозь землю провалился. А я так и осталась стоять деревом. Поискала меня матушка по лесу, покричала, в слезах домой пришла. Старик услыхал, как она кличет, говорит ей: «Ты Липку ищешь? Погляди — в саду липка стоит, не твоя ли?» Догадалась матушка, что старик меня в дерево обратил, стала она просить-умолять, а он только посмеялся. Затосковала моя матушка, так с тем и в могилу сошла. А старик долго жил. Но и он кончился. Как настал его смертный час, пошел от его дома черный дым, и весь дом без пылу истлел, только пепел на том месте остался… Вот так и стояла я деревом триста годов. Кабы не ты, Максимушка, может, и еще долго стояла бы. За то, что ты с меня колдовство смял, буду я тебе в жизни подругой верной и в делах твоих помощницей. А теперь иди к своему родителю и в третий раз объяви меня своей невестой. Обо мне не беспокойся. Найдешь меня на этом же месте. Иди-ка, вот уже светать начинает.

Попрощался Максим с липой и отправился домой. Пришел он домой хотя и усталый, но веселый. Говорит отцу:

— Благослови меня, тятенька, я жениться хочу.

— На ком? — спрашивает отец.

— Все на ней же, — отвечает Максим, — на липе. Помнишь, — был у нас разговор такой?

Отец обрадовался, — думал он про соседку Олимпиаду, говорит:

— Вот спасибо, сынок, порадовал ты меня. Стало быть, ты видался с ней, с Липой-то?

— Видался, — говорит Максим. Переночевал он ночку дома и стал отца торопить:

— Поедем, тятенька, за Липой. Ей там больше оставаться невозможно.

Запрягли лошадь и поехали. Часа через три и докатили. Стали они к концу просеки подъезжать, Максим даже с лица помучнел — нет на этом месте липы, а только стоит избеночка крохотная. Не помнил Максим, как он в ту избеночку вошел, и только тогда отлегло у него от сердца, когда он свою невесту в ее настоящем человеческом облике увидал. Взял он ее за руку, подвел к отцу и говорит:

— Вот, тятенька, моя невеста Липа. Отец было рассердился:

— Как же, — говорит, это так? Да что же, — говорит, — это за обман такой?

Ну, однако, девушка старику понравилась, и лицом и речами, и не стал он сыну возражать.

Ладно, — говорит, — живите дружно, а я на вас порадуюсь.

Поженились Максим с Липой и стали жить счастливо.

Эта сказка про те давние годы, когда женщина не видала свободы. А кто здесь под богатым колдуном подразумевается, надо думать, что каждый и сам догадается.

Ходила девушка по лесу, собирала ягоду-малину. Не заметила, как забрела в такую чащобу, что назад пути не найдет. Она и туда, и сюда, и влево, и вправо — нет нигде ни дорожки, ни тропочки. Бродила она день, и два, и три, ягодой кормилась, под кустами ночевала.

На четвертые сутки вышла девушка на зеленую светлую поляну и надивиться не может: стоит посреди поляны огромный-преогромный дуб, а на том дубу на самом верху большое искусно сделанное гнездо. А в гнезде птица невиданной красоты, разукрашенная яркими разноцветными и золотыми перьями. Взмахнула птица крылами — и всю поляну чудесным светом озарило. Запела птица веселым голосом — словно на гуслях звонких заиграли. Хвостом птица повернула — и вся поляна пошла кругом, стоит девушка, где стояла, а уже на другом месте очутилась, будто плывет она в лодке мимо лесу, мимо частого, только деревья перед глазами мелькают.

Так приблизилась девушка к гнезду чудесной птицы. И заговорила птица человеческим голосом:

— Кто ты такая, девушка? Откуда? Как ты меня нашла и зачем искала?

Отвечала ей девушка:

— Заплуталась я в темном лесу и зашла сюда по нечаянности, не своею волею, а случайным случаем. И что ты за птица, я не знаю, а только прошу — не губи меня.

Засмеялась чудесная птица, будто серебряные колокольчики прозвенели. Говорит она девушке: — Я никого не гублю. Имя мое — Птица Радость, потому что я всему живому радость даю. Куда я прилечу, там и радость будет.

Вздохнула девушка и проговорила:

— Я у отца и матери в бедности живу, и, наверно, поэтому я тебя никогда не видала. Не прилетала ты к нам.