Багдад – Славгород - страница 44

Пока война докатывалась до Славгорода, пока шли через него потоки беженцев, славгородцы — всей силой души веря в своих защитников — все же под диктатом трезвого рассудка собирали сведения о жизни в оккупации, о поведении немцев там. Наш народ всегда умел надеяться на лучшее, но вместе с тем готовиться к худшему, поэтому и стремился все знать.

А утешительного было мало. После прихода немецких войск на оккупированных территориях устанавливался жестокий «новый порядок», при котором не было даже подобия гражданской вертикали власти — действовало военное управление.

С первых же дней гитлеровцы и их пособники начали массовые репрессии. В первую очередь убивали евреев и тех, кого считали «советскими активистами», затем — заложников, которых они называли не иначе как жидобольшевистскими собаками, и «нарушителей» установленного оккупационного режима.

Когда-то (с 1905 по 1917 год), Славгород входил в черту постоянной еврейской оседлости и был заполонен ими, но с той поры здешние евреи выкрестились в Православие и так ассимилировались, что стали писаться украинцами, так что по этой части расправа им не грозила. Но семью приезжего главного инженера завода «Прогресс» (фамилия Светлов) славгородцам пришлось-таки два года прятать по погребам. И слава богу, что ни Стекловы, ни их благодетели не пострадали.

У населения регулярно отбирали продукты питания, из-за чего люди голодали. Тех, кто прятал продукты, избивали плетками. Взрослое население гоняли на принудительные работы, при этом, конечно, ничего не платили, ничем не воздавали, кроме угроз, побоев и грабежей. Некоторых, у кого жилища были получше, выселяли в сараи, заселялись в их дома сами и принуждали хозяев обслуживать их быт.

И Борис Павлович понял — раз призывают даже немолодых мужчин, значит, битва предстоит серьезная.

С первых дней войны они с женой вернулись в Славгород, к ее родителям, и начали хлопотать об эвакуации всей семьи на восток, но это оказалось делом нелегким. Тут надо было опереться на роль человека в обществе, на его профессию или специальность. Борис Павлович попытался оформить эвакуацию на жену, но ему ответили, что учителя эвакуации не подлежат, тем более что Прасковья Яковлевна была учителем украинского языка и литературы, которые не могли понадобиться за пределами Украины.

Тогда он сделал ставку на Якова Алексеевича, тестя, который был главным агрономом колхоза. Но оказалось, что колхозу выдали лимит на эвакуацию и список эвакуирующихся от колхоза не мог вместить всех желающих, протиснуться в него было трудно. Туда могли войти только сам Яков Алексеевич, его жена, дети и теща, а замужняя старшая дочь — нет. Дескать, у нее есть своя семья, не колхозная. Даже в отношении тещи Якова Алексеевича слышались возражения, что она никогда не работала в колхозе. И это при том, что Ефросинья Алексеевна приняла на свет половину жителей Славгорода! В этом вопросе никакие заслуги человека не шли в расчет. Безукоризненно действовало одно правило: родство — остальные бесстыже нарушались.

В их семье, где с начала войны и так царили хаос и разброд, разгорелись дебаты, Евлампия Пантелеевна отказывалась уезжать в безопасное место без дочери и внучки. Она явно не представляла себе, как можно пускаться в тяжелую дорогу с Алексеем, у которого была поломана нога в самом неудобном для лечения месте. Боялась она не за себя, а за Алексея, который должен был неподвижно лежать, которого надо было носить на носилках при пересадках и переходах, которому надо было обеспечивать отправление естественных надобностей в людных местах, при скоплении народа. Такому больному тряская дорога могла больше навредить, чем помочь. Со всем этим Евлампия Пантелеевна — при ее жестокой грыже — без помощницы, конечно, не справилась бы. Просто безвыходное у них сложилось положение!

Тогда их вообще вычеркнули из претендентов на отъезд. Председатель колхоза лично контролировал этот список и взамен выбывающих спешно вписывал своих все новых и новых родственников. Возник скандал! Пока улаживался этот конфликт, оказалось, что Яков Алексеевич, как человек еще зрелого возраста, может эвакуироваться только имея бронь от мобилизации. А такой брони у него не было.