Багровое око - страница 20

Айя-Ни, с усилием оторвав одно из этих существ от стены, протянула его Конану.

— Раппи! — объяснила она.

Видя, что киммериец не знает, как с ним обращаться, она посадила раппи ему на плечо, затем посадила на свое плечико еще одного полипа.

Животное сидело спокойно, лишь влажная и упругая его нога слегка щекотала кожу. Хотя света от них было немного, но все же ориентироваться с живыми тусклыми факелами стало значительно легче.

Вскоре перед ними заблестела гладкая поверхность воды. Не говоря ни слова, девушка шагнула вперед, медленно, без всплеска погрузилась по шею и поплыла, стараясь, чтобы ее плечо, на котором сидел раппи, не заливало водой. Конан последовал ее примеру. Вода была мягкой, ласкающе-прохладной, черной и блестящей, как глаза туземки. Айя-Ни плыла, то и дело подымая голову и осматриваясь вокруг. Увидев знакомый знак, она осторожно сняла раппи с плеча, прикрепила живой факел к скользкой стене и, оглянувшись на киммерийца, нырнула. Конану ничего не оставалось, как проделать то же самое я нырнуть вслед за ней. Под водой она схватила его за руку и потянула к узкому входу, куда вплыла первая. Мощные плечи варвара едва-едва смогли протиснуться в это отверстие. К счастью, воздуха в его мощных легких хватило, чтобы преодолеть недлинный проход в каменной толще, соединяющий одно подземное озеро с другим.

Выплыв на поверхность и отдышавшись, киммериец в первый момент не понял, где он и что с ним. Тьмы не было. В овальном отверстии прямо над головой сияло полуденное небо. Мягкий свет, льющийся сверху, отражался от гладких стен, переливался голубым и жемчужным. Все стены грота были из полупрозрачного камня. Его длинные зигзагообразные потеки напоминали застывшие, взметнувшиеся снизу вверх волны.

Конан слабо разбирался в самоцветах. Возможно, то был опал, но с необычным для него голубым оттенком; возможно, лунный камень или что-то еще. Казалось, руки множества мастеров отшлифовали его, настолько гладкой и блестящей была поверхность стен. Видимо, шлифовкой занимались дожди. Потоки воды за тысячи лет превратили затерянную в джунглях расщелину в невиданное нерукотворное чудо.

Когда прошел первый момент оцепенения, Конан стал прикидывать в уме, какое количество камней можно вывезти отсюда и погрузить в баркас с тем, чтобы не утопить его и не надорваться, работая веслами. Он обошел кругом весь маленький грот, постукивая ногтем по жемчужной поверхности стен. Легко ли будут откалываться самоцветы под ударами каменных топоров? Не раскрошатся ли они, не потеряют ли при этом своего блеска?..

— Что же ты сразу не привела меня… — начал он, оборачиваясь к девушке, и запнулся.

Айя-Ни смотрела на него странным взглядом. Сияющим и строгим одновременно, Непривычная, неожиданная сила исходила из ее глаз. Подчиняясь этой властной силе, Конан вдруг почувствовал, что не станет что-либо здесь разрушать, раскалывать, увозить с собой.

— Что же ты… я не знал ведь… — пробормотал он, путаясь в словах и мыслях и отступая назад, словно — взгляд ее обладал физической силой.

Айя-Ни тихонько засмеялась. Она запрокинула голову, и из горла ее вырвался громкий крик. Хрустальное эхо запрыгало, отразившись от высоких стен. Чудесная пещера приветствовала их.

Видимо, туземцы обладали какими-то навыками расчета времени и определения положения солнца в небе. Только этим можно объяснить, что не успел киммериец как следует оглядеться вокруг, как в синем отверстии наверху показался край диска солнца. Первый же ворвавшийся внутрь луч светила рассыпался на мириады искр. Расщелина, похожая на узкую причудливую вазу из серо-голубого камня, взорвалась светом. Все вокруг них засияло, заиграло чистыми и яркими красками, заискрилось до боли в глазах.

— Кром!.. — прошептал киммериец. — Подобного я не видел даже во льдах Ванахейма. Такой дворец подошел бы самой богине Иштар!

— Сюда приходят очень редко, — сказала Айя-Ни. Она почти не подкрепляла своих слов жестами, но Конан отчего-то хорошо ее понимал. — Когда очень болен и хочешь выздороветь. Когда очень устал и хочешь умереть. Когда очень счастлив…