Багровый закат - страница 9

— Подари девочке имя Юдит…, - прочла Шифра по чуть шевелившимся губам Эсты и поняла желание умиравшей. Она вручала ей девочку, как продолжение своей жизни. Она хотела, чтобы Юдит, имя любимой подруги юности Шифры, навечно привязало бы её сердце к беспомощному только что родившемуся существу. Понял это и Бен-Цур. И всеми силами поддержал Шифру.

Прошли годы, Юдит выросла, превратилась в стройную красавицу и была для сердца Шифры не менее дорогой, чем её собственные дети.

Отвлекаясь от охвативших её воспоминаний, Шифра взяла с полки расческу и принялась приводить в порядок все еще густые, но изрядно побелевшие волосы.

Она расплела косы, тщательно проверила, не завелись ли вши? Эти насекомые появились в их селении уже давно, с тех пор как у них частыми гостями стали сборщики налогов и переписчики населения — выходцы из языческих деревень..

Шифра вновь заплела косы, скрутила их в плотный узел и укрыла под головной повязкой. Бен-Цур еще не скоро возвратится из синагоги, и она решила выйти в поле.

Дождь прошел, вновь сияло теплое утреннее солнце.

За последние годы хозяйство Шифры значительно расширилось. Купец Нимрод приобрёл большой участок земли, находившийся на северо-западных склонах возвышенности Титура.

Купленную землю он записал на имя Юдит. Старый хитрец уже давно заметил, что его любимый воспитанник Ицгар далеко не безразличен к дочери кузнеца Шмуэля и покойной Эсты, к семье которой купец относился с большой теплотой.

Шифре же он искренне признался, что не может спокойно спать, пока у единственной дочери покойной Эсты не будет достойного приданого.

Папирус на право владения землей он передал на хранение кузнецу Шмуэлю, отцу Юдит.

Надел Юдит, состоял из двух различных участков.

Тот, что спускался к долине ручья Дотан, был пригоден для пахоты. Второй, поднимавшийся к Титуре, был каменист, однако имел немало террас, удобных для разведения винограда и посадки фруктовых деревьев.

В первые годы владения землей Шифра будила Юдит до восхода солнца, чтобы как можно раньше выйти в поле и засеять заранее вспаханную землю.

— Ни птицы, ни жара не должны повредить зёрна, — объясняла Шифра. — Труд хлебороба, — говорила она, — подобен молитве. Он начинается до восхода солнца, потому что все решения, которые принимает Всевышний, вступают в силу с первым утренним светом.

Юдит хорошо усвоила эти уроки. Она даже купила на иерусалимском рынке, что у Рыбных ворот, календарь земледелия, где было точно все расписано: месяц сева, месяц прорастания зерна, месяц жатвы ячменя, месяц уборки других злаков. Помимо того указан также месяц подрезания виноградных лоз и месяц сбора фруктов.

Юдит очень гордилась этим календарем, хотя никогда им не пользовалась.

Второй участок, непригодный для пахоты, требовал особого внимания. Необходимо было приспособить множество каменистых выступов к посадке деревьев. Вновь отстроить разрушившиеся террасы. Дополнить их землей.

Когда работа приближалась к завершению, Юдит, при поддержке Шифры, решила посадить виноградные лозы вместо фруктовых деревьев. Это решение оказалось судьбоносным.

Шмуэль сомневался. Ему все же казалось, что вместо виноградника, лучше посадить рожковые деревья, миндаль и, конечно же, плодоносящие смоковницы. И тогда, его дочь, подобно Шифре, сможет обеспечивать семью сушеными фруктами и миндалем, а часть пойдет на продажу. Римские власти с охотой покупали зрелые рожки и вяленые плоды инжира.

Однако Шмуэль ни на чем не настаивал. Лишь бы хорошо было дочери. За восемнадцать лет, истекших с того дня, когда Эста возвратила Всевышнему свою исстрадавшуюся душу, Шмуэль так и не пришел в себя. Был замкнут. Все время проводил в кузне или в мастерских своих учеников.

Он был убежден, что сельское хозяйство — удел женщин. Бесспорным доказательством служила для него Шифра. Как и многие годы тому назад, он видел в ней хозяйку земли, на которой все они жили.

Адонай наделил Шифру тонким чувством, улавливающим дыхание земли, она знала точное время, когда земля готова принять в себя зерна, чтобы одарить землепашца обильным урожаем, как знала и то, где найти нужную траву, чтобы помочь больному человеку. Она врачевала раны у людей, оживляла обожженные деревья.