Баллада о бомбере - страница 16
– Объясняю для несознательных: они нас не угостят. Потому что мы отделены от речки и от дороги километром отличного болота. И жалкая дюжина фрицев никогда не сунется ночью в болото, за которым лес. Вопросы?
– Промажем, – сказал Гривцов.
– А ты не промажь, – недобро сказал Яшка.
– Да я же не минометчик! И таблиц стрельбы у вас нет! И заряды наверняка сырые!
– Не саботируй, – предупредил Яшка. – Мы стреляли – и попадали иногда. А ты – человек с военным образованием, если не врешь.
Гривцов засопел над самодельным планом, пытаясь определить поточнее разницу в высотах и расстояние. Яшка достал из кармана прицел и вставил в корзинку миномета. Басистый вынул из ящика мину и нацепил на ее хвост три круглые колбаски зарядов.
– Давай по мосту хлопнем для пристрелки, пока не стемнело, – предложил Гривцов.
Яшка посмотрел на трофейные часы:
– Десять минут осталось. Ну, хлопни без минуты восемь.
Без минуты восемь миномет хлопнул, и мина взорвалась в полукилометре от моста. Гривцов быстро подкрутил прицел, Яшка опустил в ствол вторую мину, и она пришлась далеко за домиком охраны. Оттуда высыпали почти неразличимые в бинокль фигурки – смеркалось, – и третья мина легла левее и ближе.
– Лапоть ты, – сплюнул Яшка.
– Рассеивание большое, – виновато оправдывался Гривцов.
– Большое, маленькое… Привередничаешь! Живо! Пять мин есть.
Четвертая мина хлопнулась во дворе.
– Вот так давно! Беглый огонь!
Оставшуюся они послали на том же прицеле.
– А теперь спокойно даем драла!
Они вернулись утром. Яшка отрапортовал о выполнении задания. Командир посопел:
– Хоть в одного-то попали?
– Восьмерых уложили, – ответил Яшка, не сморгнув глазом.
Командир пошевелил бородой, хмыкнул и пошел к себе. Там засветил коптилку, достал огрызок карандаша и амбарную книгу и принялся писать сопроводительную бумагу на Гривцова. Связной из отряда Мацилевича дожидался тут же. Судьба сбитого, плененного, беглого и партизанившего летчика была им уже обговорена.
– Ты, что ли, Гривцов? – спросил связной, выйдя к костерку.
– Я.
– Чего радисткой интересовался?
– Да так, – глупо ответил Гривцов, чувствуя, как у него отчаянно заколотилось сердце. – А… она где сейчас?
– Они с другим отрядом сейчас работают. Вскоре уходить собирались. Наших ребят подрывному делу обучили вполне. Отзывают их, вроде.
– Это далеко от вас?
– А вот послезавтра придем – узнаешь все, что тебе положено.
И послезавтра Гривцов узнал все, что ему было положено. Положено ему, как оказалось, было не так много. Но ему хватило. Главное – он узнал имя радистки…
Отряд Мацилевича был хозяйством солидным: полсотни человек, две телеги, четыре лошади и даже одна корова, дававшая молоко для раненных. Мацилевич, бывший школьный завхоз, любил обстоятельность.
– Отправим тебя завтра на Большую Землю, – сказал он.
– А… подрывники те где?
– Два дня назад пошли.
– Я их не нагоню?
– Это вряд ли. Я своих покалеченных отправляю с проводником, через болота идут. Сурожские ворота. Две недели ходу. Они быстрее идут… А то оставайся? Мне военные нужны. Молока дам.
– А выйдем мы в одно место?
– В одно.
– А задержаться они не могут?
– На той стороне, у наших, может и задержатся. А тут – вряд ли. Скорее вы задержитесь.
…Лошади были запряжены. Четверо тяжелораненых лежали на четырех тележках-волокушах, способных проходить через болото. Еще четверо шли сами. Гривцов тащил здоровенный мешок с продуктами. Проводник – седобородый дед с наганом – занял место во главе колонны. Замыкал движение вчерашний связной – Данила – с автоматом на шее.
Мацилевич заботливо обозрел обоз.
– Чтоб лошади мне были доставлены обратно, ясно! Без лошадей не возвращайтесь! Привезти мне: запалы для мин, гранаты и пару бы ручных пулеметов. Бинты. Патронов сколько сможете. Ну, с богом!
Лошади тронули. Волокуши зашуршали по палым листьям.
Лес был полон осенним солнцем, неярким и прозрачным. Разноцветные листья кружились и падали в синеве. И казалось все таким мирным и тихим, как будто не было на свете никакой войны…
На первом ночном привале Гривцов не спал. Раненые были накормлены и уложены, кони спутаны и пущены пастись, топливо для костра заготовлено. Лежал Гривцов на спине, смотрел на звезды над лесом, и перебирал, перебирал в голове то, что узнал про Катю…