Баллада о Великом Маге - страница 32

После чая, удовлетворенно потерев руки, главный распорядитель Петтэр поинтересовался, достаточными ли были кушанья, чтобы удовлетворить запросы гостей. Тео тут же довольно закивал головой, но Магос, скрестив руки и откинувшись в кресле, казалось, был с ним абсолютно не согласен. Мажордом вопросительно поглядел на Магоса, и тот заявил, что вряд ли его светлость будет удовлетворен, если, помимо всех этих яств, на стол не будут поданы превосходные спелые фрукты с плантаций Глудио и Диона. Петтэр улыбнулся в знак согласия, но тут же его отвлек еще один слуга.

— Ах, все уже готово, — потирая руки, вскочил мажордом со своего места и, бросив торжествующий взгляд на темного эльфа, обратился к нему:

— Мы, безусловно, заключим сделку с таким деликатным и проницательным человеком, как многоуважаемый Магос, но позвольте сперва выразить вам признательность от лица Его Светлости и угодить нашему дорогому гостю.

Он снова позвонил в маленький золотой колокольчик, и тут же в дверь вошла очень юная светлая эльфийка в коротеньком голубом платьишке и белом переднике. В руках она держала серебряный поднос, на котором дымились какие-то пирожки.

— Травяные кексы по эльфийскому рецепту специального для нашего дорогого друга, — объявил управляющий.

Тео удивленно вскинул брови, а Магос фыркнул.

Эльфийка, обогнув стол, подошла к ошеломленно глядящему на нее Тэль-Белару и, приторно улыбнувшись, начала щипцами для сладкого выкладывать пирожки на его пустую тарелку.

Тэль-Белар внезапно схватил ее за руку. Девушка вырвалась и с непониманием поглядела на темного эльфа.

— Это кто такая? — сурово спросил эльф пораженного действием своего гостя мажордома.

— Хм? Ума? — Петтэр взглянул на эльфийку. — Она никто, просто горничная, чинара[7].

Ледяные глаза Белара налились кровью и стали похожи на взорвавшуюся звезду.

Он с тревогой посмотрел на эльфийку, а затем начал расспрашивать ее о чем-то на непонятном для остальных языке. Сначала он говорил спокойно, но по мере того, как она продолжала молчать, начал переходить на крик.

— Уважаемый, — строго обратился к нему управляющий, — я догадываюсь, что Вы говорите с Умой на языке темных эльфов, но поверьте, она его не знает.

— Это древний эльфийский — она должна его знать, — огрызнулся Тэль-Белар, собираясь снова обратиться к ошеломленно глядящей на него девушке.

— Да уверяю же Вас, — с раздражением снова прервал его Петтэр, выходя из-за стола, — она не знает никакого: ни древнего, ни современного. — Ступай, Ума, — приказал онэльфийке, и она, вновь улыбнувшись, уже собралась удалиться, но лучник схватил ее за рукав.

— Стой тут, — скомандовал он.

Эльфийка остановилась, не до конца понимая, чего от нее хотят.

— А теперь объясни мне, ты, напыщенный человечек, — обратился эльф к мажордому, — что эта эльфийская девочка делает в вашем доме?

Мажордом секунду не мог вздохнуть от возмущения, а потом начал объяснять Тэль-Белару, что Ума прислуживает здесь всю свою жизнь, как и ее мать.

— Как это может быть… — не веря словам человека, темный эльф покачал головой.

— Ну куда-то же должны были пойти все те эльфийки, которых привезли с юга охотники за трофеями. Одних продавали милордам, других оставляли себе, каких-то, кому особо повезло, даже брали в жены… — небрежно пробормотал мажордом, но тут темный эльф схватил человечка за шкирку и так сильно тряхнул, что тот тут же потерял свой парик, а с ним и надменный вид.

Лакеи с криками выбежали из столовой.

— Это возмутительно, — заикаясь, прошептал управляющий. — Прошу, — обратился он к Магосу, — прикажите своему ушастому приятелю немедленно отпустить меня, а не то…

— Я, конечно, не вправе тебе приказывать, — обратился Магос к товарищу, ощущая загривком, что наивыгоднейшая сделка его жизни ускользает от него, — но, Белар, — размеренно продолжил он, — ничего не происходит. Этот человек просто выполняет свою работу.

— Она, — кивнул Тэль-Белар в сторону эльфийки, зажавшейся в угол и беспомощно глядевшей то на мажордома, то на темного лучника, — она поедет с нами. Мы отвезем тебя домой, — обратился он к девушке.

— Прошу Вас, — вдруг робко прошептала эльфийка по-человечески, — отпустите уважаемого господина Петтэра. Не знаю, почему Вы так злы на него, но он очень хороший человек: он замечательно обращается с прислугой и никогда и руки на нас не поднимал…