Бамбуковый меч - страница 6

Все привычное, доброе и надежное — вода, воздух, пища- отказывается служить людям и вместо желанного покоя и удовлетворения несет грозную опасность. Инфляция и страх потерять работу усиливают чувство безысходности, и кажется, что сама почва уходит из–под ног. Отчаяние и тоска охватывают душу. Бежать, бежать немедленно! Но куда?.. И как?..

* * *

Иллюзорное бегство от жизни начинается с наркотиков. Часто в токийских парках, на вокзалах и в узких переулках можно встретить группы неестественно возбужденных молодых ребят. В руках у них матово блестят прозрачные пакеты, на дне которых виднеется что–то темное. Это — наркотик. Ребята то и дело подносят пакеты ко рту и полной грудью вдыхают ядовитые испарения. Однажды я подошел к одному из них и спросил, зачем он это делает. Он обернулся, посмотрел бессмысленным взглядом мимо меня и залился истерическим смехом…

В последнее время наркомания все глубже проникает в жизнь японского общества. Недавно газеты писали о двадцатитрехлетнем молодом рабочем, который после несправедливого увольнения впервые попробовал наркотики и в невменяемом состоянии совершил за полтора часа двенадцать бессмысленных ограблений. Вскоре после того как его задержала полиция, бедняга умер.

Категорически запрещен въезд в страну для всех, кто когда–либо был замешан в скандалах, связанных с наркотиками. Японская полиция воспрепятствовала гастролям английского ансамбля "Роллинг стоунз", один из членов которого — наркоман, и не дала въездной визы певцу Полу Маккартни, бывшему "битлзу", потому что он раньше имел отношение к производству марихуаны. Все больше появляется и коротких пропагандистских фильмов, призывающих к отказу от наркотиков, — но усилия останутся бесплодными до тех пор, пока не исчезнет социальная база, не устранятся объективные условия, порождающие наркоманию.

…Днем тихи токийские улицы. В лавках томятся один–два покупателя, закусочные стоят полупустые, а в кинотеатрах почти никого нет. Но в залах, где стоят автоматы для игры в пачинко, победно играет музыка. Там всегда многолюдно: ведь пачинко — одно из популярнейших развлечений в Японии. Родившееся в Монте—Карло, стране азартных игр, оно на японских островах приобрело вторую родину. Когда входишь в зал для игры в пачинко, то кажется, что вся страна уселась в ряд на высоких стульях и зачарованно следит за падающими стальными шариками. Вот женщина с грудным ребенком за спиной; рядом — шумная компания школьников; невдалеке — пожилой рабочий, группа молчаливых студентов. Никто не смотрит по сторонам: как и в жизни, люди безразличны друг другу, и каждый играет сам с собой. Игра проста: покупаешь десяток шариков и бросаешь их один за другим в отверстие автомата. Проскакивая через хитроумные заграждения, шарик иногда застревает в лунке, и тогда вас ждет выигрыш — шоколадка, пачка дешевого печенья или новая партия шариков. Что же влечет сюда людей?

"После работы меня охватывает чувство одиночества. — пишет в газете "Майнити" известная актриса Дзюнко Миядзоно. — Я необщительна, и ноги сами несут меня в пачинко".

Пачинко завораживает, словно слабый наркотик. Оно как нельзя лучше отвечает самому духу капитализма. Можно отсыпать часть шариков в лунку, и получится сбережение. Можно одолжить часть шариков соседу, и получится дочернее предприятие. Каждый чувствует себя маленьким бизнесменом. Эта игра в жизнь, игра в капитализм — только везет здесь почаще, чем в реальной действительности. Неудачник может вкусить иллюзию победы, а измотанный на фирме клерк — сам немного побыть хозяином. Тем более, что нужно для этого так мало: всего сто иен.

Но подчас выдуманный побег от тягот жизни приобретает реальные черты. Отравление окружающей среды и инфляция, бешеный темп работы и холод людских отношений ассоциируется в сознании многих с дымящей громадой Токио.

В памяти горожан еще живет образ родной деревни и, как воспоминания детства, они ласкают и манят. Кажется, там по–прежнему спокойно и безопасно, а отношения людей исполнены добра и суровой простоты. Уверовав в грезы, все больше сейчас людей бросает опостылевшую работу, распродает небогатое свое добро — и уезжает в деревни и крошечные городки, откуда в старину переселились в Токио их предки.