Бандитский век короток - страница 12

Казалось, не было в городе ни одной сколько-нибудь серьезной фирмы, в которой бандиты не имели бы своего интереса. И в маленький магазинчик, и в приемную главы города Тихомиров заходил, как к себе домой, и везде говорил вполголоса, писал что-то на клочках бумаги и считал, пересчитывал, мусолил сноровисто, привычно деньги, деньжонки, деньжищи.

Глеб Федорович складывал их в объемистый «дипломат», но к концу «рабочего» дня места в нем уже не хватало, и Тихомиров рассовывал пухленькие пачки по карманам, раздуваясь весь от денег.

Он напоминал Грому жирную пиявку, присосавшуюся к изможденному бедностью и безработицей телу городка.

— Учись жить, Серега, — разглагольствовал Тихомиров, вальяжно развалившись на заднем сиденье. — Это мой город.

Гром уже слышал недавно от кого-то эту фразу. Он с ненавистью подумал о том, что слишком много самозваных «владельцев» предъявляли свои права на его, Грома, родину, в то время как истинные хозяева города, строившие его и живущие в нем, задыхались в тисках нужды.

Останавливались заводы, не было лекарств в больницах и учебников в школах, а жирненькие Тихомировы пировали на развалинах, рвали на части агонизирующий город. А им на смену уже пришли, пополнили ряды новые, молодые. Эти были еще страшнее. Выросшие в бедности, брошенные из школьных стен в ад Чечни, они возвращались по-прежнему нищими, но уже меченными кровью, и убивали, убивали. За подержанные иномарки, за зеленые бумажки, а чаще просто так, в алкогольном и наркотическом угаре.

Больно и страшно стало Грому. Сжав зубы, он процедил:

— Так-таки и ваш город, а, Глеб Федорович?

— А ты как думал? — усмехнулся Тихомиров. — Ну, не весь, конечно, но со временем будет обязательно.

«Это вряд ли», — подумал Гром, а вслух спросил:

— Шеф, я, конечно, понимаю… секретность и всё такое, но всё-таки, в двух словах, чем занимается «организация»?

Тихомиров подозрительно покосился на Грома, но минуту спустя благодушно хохотнул.

— Всё гениальное просто, Серега. Если в двух словах, то долю имеем почти во всём городском бизнесе. Это «чистые» бабки и «чистые» фирмы. Помимо доли от прибыли, «отмываем» через них деньги, поступающие от продажи наркоты и оружия. Салон автомобильный на Ленинской видел?

Гром кивнул. Он как раз на днях любовался сверкающими иномарками на стоянке перед шикарным зданием. И магазин, и машины, казалось, перенеслись на грязную улочку со страниц рекламного журнала.

— Через него сбываем угнанные тачки, — продолжал Тихомиров. Есть у нас умельцы: и номера перебивают, и документы новые делают — не отличишь. С ГИБДД, опять же, дружим, с таможней. Хорошо жить все хотят.

— Да кто же у нас в городе такие машины покупает? — изумился Гром, вспомнив цифры со многими нулями на ценниках, прикрепленных к лобовым стеклам иномарок.

— Покупают, Серёженька, покупают. Хотя в основном, конечно, нездешние. Из столицы приезжают люди, из других городов. Помимо салона, имеем пару притонов здесь и казино в Москве. Бордель у нас, за городом, на европейском уровне, но это, понятно, не для местных. Опять же, из столицы важные люди гостят частенько.

— А как же вы с милицией уживаетесь?

— Не «вы», Сережёнька, а «мы». Ты теперь наш, с потрохами. А уживаемся элементарно, у них до нас руки не доходят. Их бытовуха заела. Бомжи, самогонщики разные, наркоманы. Начальник у них, правда, не покупается никак. Козёл из козлов. Зато с остальными проблем никаких. Если вдруг возникают между нами какие разногласия, сдаем им «шестёрок» помельче, и денег даём. Спонсируем, так сказать.

Стоящий на берегу лесного озера особняк с романтическим названием «Красный фонарь» имел вид маленького замка с башенками по углам. Он стыдливо прятался за трехметровым забором с тяжёлыми воротами, по обеим сторонам которых, в полном соответствии с названием, горели красные фонари.

Лесная дорога круто повернула, заснеженные ели по обеим ее сторонам расступились в стороны, и Гром залюбовался неожиданно открывшимся видом. Под ярким зимним солнцем озеро, замок на его берегу и лес, укрытый сверкающим снегом, казались игрушечными.