Бангкокская татуировка - страница 38

Я все еще оставался в мрачном расположении духа, когда к ресторану на пикапе-внедорожнике марки «тойота» подъехал Мустафа и с ним трое молодых ребят. По тому, как оттопыривалась их одежда, я догадался, что они — охранники. Мы с Мустафой сели в кабину к водителю, а телохранители, повязав от пыли головы и лица платками, тряслись на скамейке в открытом кузове.

Дорога из города вела на северо-восток, но вскоре твердое покрытие кончилось, и мы продолжали путь по накатанной колесами колее. В машине не было кондиционера, и пришлось открыть окна. Температура здесь всегда на несколько градусов выше, чем в Бангкоке. Вроде не такие большие цифры, но когда они подходят к пределу, который способен выдержать человеческий организм, сразу начинаешь думать по-другому. На разбитой дороге «тойота» снизила скорость, и у меня возникло ощущение, что я перемешаюсь в движущейся духовке. Здесь выпадало много дождей, и растительность, даже для Таиланда, казалась необыкновенно пышной. Когда водитель наконец остановил пикап, всех оглушила пронзительная тишина. Нас больше получаса швыряло и кидало в гремящей машине, а здесь безмолвие нарушали только цикады.

Мустафа поманил меня за собой, и я последовал за ним в спокойную долину, где единственными строениями оказались большой деревянный дом на сваях и крохотная мечеть, из досок, выгнутых таким образом, чтобы образовать купол. Мустафа попросил подождать с охраной, пока он зайдет к отцу. Но вскоре появился с радостным выражением лица и дал знак подниматься по лестнице. Внутри мечети меня с обычным радушием приветствовал старик с пылающим в темных глазах огнем. Мы сели на коврики и выпили мятного чая. Мой отчет, хоть и краткий, выслушали с интересом. Учитывая тот факт, что в спальне Митча Тернера в Сонгай-Колоке была обнаружена фотография Чаньи, любой соображающий полицейский сделал бы вывод — убийство по каким-то причинам совершила именно она. Оба знали друг друга; Чанья явилась к Тернеру в гостиницу, когда тот приехал в Бангког. Чтобы ни произошло в номере, оттуда живой вышла только девушка.

Пока я говорил, имам изучал мое лицо.

— Однако ваш полковник до странности упорно защищает эту проститутку. Почему?

— Она — работница высшей квалификации. Такое время от времени случается. Защищает, и все.

— Вы оформите свой отчет в письменном виде?

— Не могу без соответствующего разрешения.

Последовала долгая пауза. Мустафа сердито покосился на меня.

— Но предупредите нас, если под давлением американцев полковник Викорн изменит решение? — спросил старик.

— Хорошо. — Мне в голову пришла рискованная мысль, захотелось задать вопрос, но я стеснялся, поскольку в нем содержалась мистическая подоплека. Но потом решился — что терять? — Вам что-нибудь говорит имя дон Бури?

Отец и сын недоумевающе посмотрели на меня.

Встреча подошла к концу. Я вернулся в город в пикапе, причем Мустафа, обуреваемый некоей кармической неотвязной мыслью, всю дорогу молчал. Даже едва попрощался.

Возвратившись в гостиницу, я, мучаясь недобрыми предчувствиями, позвонил полковнику Викорну.

— Только что здесь все закончил. — И рассказал о Хадсоне, Брайте и фотографии Чаньи.

— Дальше!

— Уверен — убила она.

С нетерпением:

— Что еще нового?

— Следовательно, мусульмане здесь ни при чем.

Пауза.

— Надеюсь, ты не собираешься воскресить свою склонность к излишнему сочувствию другим?

— Дело не в излишнем сочувствии, а в практической политике. Если мы попытаемся все свалить на «Аль-Каиду», здесь это вызовет ответную реакцию.

Еще более нетерпеливо:

— Никто не собирается обвинять «Аль-Каиду». Ты сам записал показания Чаньи, будь они неладны. Девчонка действовала в целях самообороны.

— Чанья знала Тернера еще по Штатам. Он хранил в квартире ее фотографию. Кроме того, наша красотка послала мне копию дневника, который вела в Америке. Они давно стали любовниками.

Долгая пауза.

— Тебе лучше вернуться.

— Я считал, что должен подготовить письменный отчет.

— Нет.

— Если ЦРУ обнаружит, что убийца и жертва были знакомы, легенда провалится и вы обвините мусульман. Ведь таков план Б?

— Возвращайся.

— А если американцы надавят и наше правительство напортачит, на юге разразится война.