Бангкокская татуировка - страница 58

Я изумленно покачал головой. У Викорна на все находился ответ. Особенно раздражало его ловкое жонглирование словом «неудавшийся». В тайском языке оно несет в себе намек на спесивые претензии, и именно его употребляю я сам, когда собираюсь позлить босса. Но кто сказал Викорну, что он может оперировать словом «неудавшийся» и это будет сходить ему с рук?

Я еще некоторое время размышлял на эту тему. Но тут водитель остановился на границе Пат-Понга — нашего самого уважаемого и самого знаменитого района красных фонарей. Вечером лимузину ни за что не пробиться сквозь запрудившую улочки толпу. Мы с Викорном вышли из машины, и шофер убрал «бентли» с дороги. Полковник был в гражданской одежде и выглядел как любой таец, по западным меркам невысокий ростом, он не отличался от других мужчин среднего возраста, работавших на этой улице, поголовно сутенеров. Босс нисколько не почувствовал себя уязвленным, когда его остановил молодой фаранг в открытой майке и шортах, с традиционной пуссетой в носу и гвоздиками в бровях и спросил, как найти шоу Пинг-Понг. Викорн встал на середине мостовой, сочувственно улыбнулся и, многозначительно подмигнув, показал на маленькую вывеску на верхней террасе: «Девушки, грязные танцы, пинг-понг, бананы…»

— Здорово, — обрадовался белый и ответил такой же улыбкой.

— Сходи, перепихнись, — ухмыльнулся Викорн.

На улице толпились не только возбужденные мужчины — в глазах белых женщин горел такой же алчный огонек: здесь на прилавках прямо посередине мостовой продавались подделки лучших дизайнерских образцов одежды.

— Джинсы Томми Багама всего за триста бат — это чуть больше трех фунтов. — Глаза лезли на лоб. — За такую цену в Сток-Ньювингтон не получишь даже джин с тоником!

— Взгляни на этот поддельный «Ролекс»! Секундная стрелка идет плавно, без рывков, как у настоящего. И всего десять фунтов!

— Давай купим несколько штук, а продавать будем по сотне — и то дешево.

— Признаемся, что они поддельные?

Подруга задумалась.

— Придется. Все знают, что мы сюда ездили.

— Зато не знают, сколько здесь стоят такие часы. Скажем, что купили за девяносто и хотим наварить только десять процентов.

Согласный кивок.

— Точно. Откуда им знать.

Клуб «Принцесса» находился на боковой улочке, плотно забитой людьми. Нам пришлось пробираться между грузных белых тел, а затем поработать локтями в баре, который тоже оказался переполнен. Мамасан немедленно узнала Викорна, и на ее лице появилось совсем иное выражение — вовсе не то упрямо-онемевшее, каким она встречала клиентов. Полковник был не только сказочно богатым человеком и владельцем клуба, но сеньором, господином, дающим ей, ее пожилой матери и подростку сыну еду, жилье и уважение. Их отношения выходили за рамки чисто денежных. Даже когда она уйдете работы, хозяин продолжит содержать ее в достатке и почете — их зависимость была обоюдной. Мамасан приветствовала Викорна традиционным поклоном и сделала реверанс; он в ответ кивнул и улыбнулся, и все это через море пьяных красных рож и устремленных на сцену глаз.

Позволяется ли девушкам в том или ином клубе танцевать без лифчиков или полностью обнаженными, зависит от прихоти контролирующего улицу полковника полиции. Эта улица не принадлежала Викорну, но в клуб «Принцесса» никто бы не сунул носа, и поэтому девушки выходили на сцену без лифчиков. Они не трудились их надевать и когда спускались к клиентам в зал, но при этом всегда владели ситуацией. Странно, что эти белые мужчины, все в татуировках, с пирсингом, подогретые спиртным так, что их можно было принять за варваров, решивших отдохнуть от разграбления Рима, не осмеливались лапать мелькавшие перед глазами юные соблазнительные груди. А если решались, то исключительно с согласия владелиц, что стоило пару порций выпивки.

Мамасан жестом пригласила нас наверх, и, с трудом протиснувшись сквозь дикие орды в глубину бара, мы поднялись на два пролета по лестнице в гостиную, где полковнику уже накрыли ужин. Оба, как нас воспитали, сели, скрестив ноги, у низкого, не выше скамейки, стола, на котором уже стояли тарелки с ям мет ма муанг химафаан (ям