Банк. Том 1 - страница 43

– Николай Владимирович, Вы уж постарайтесь, очень прошу!

Николай повысив голос, дополнительно расспросил старшего про систему контроля доступа, хотя ему все уже было более-менее ясно. Успешно пройдя через стакан еще раз, он обратился к представителю фирмы.

– Уважаемый, Вам нужно к завтрашнему дню сделать так, чтобы показания весов за шлюзом были не видимыми. Делайте, что хотите – прячьте за гипсокартон, закрашивайте, просто отключайте табло, но сделать надо. Завтра приду, проверю.

– Сделаем. Разрешите поинтересоваться, чем вызвана просьба?

– Провоцированием напряженности и нездорового любопытства в женской части коллектива. Понятно?

Представитель фирмы слегка обалдел, но, видимо, быстро сообразил в чем дело и растерянно молчал, очевидно, не зная, как бы так продолжить разговор, чтоб не нарваться на большие, чем срочная доработка, неприятности. Так как в России, в отличие от Японии, молчание было знаком согласия, Николай удалился. По дороге в кабинет он решил зайти к Ростецкому и получить ответ на еще один вопрос, возникший в ходе знакомства с системой контроля доступа.

– Алексей, я вот хотел бы тебя порасспросить чуток – неужто ты настолько религиозен?

– Чем же вызван вопрос? – заулыбался Ростецкий. Уж не стаканом ли?

– Им самым. Как же это тебя так Бог бережет, что после крестного знамени ты не разу не застрял?

– Да я и сам не знаю, а Его спрашивать не тороплюсь как-то…

– Колись давай! Я-то, глядя на твою хитрую физиономию, сразу догадываюсь – неспроста все это.

– А разве вы, Ватсон, сами не догадались? Это ж элементарно – произнес Ростецкий голосом киношного Холмса.

– Ну и как же осенение крестным знаменем влияет на работу механизмов? Просьба с сугубо материалистической точки зрения.

– Вообще-то, есть высшие предначертания, в которые нам, смертным, не дано проникнуть – продолжил было с нарочито задумчивым видом дурачиться Ростецкий, но, заметив недовольную физиономию Николая, начал объяснять. Когда осеняешь себя крестным знаменем, волей-неволей становишься на середину весовой платформы и ровно. Без топтания туда-сюда и перемещения центра тяжести по весам.

– Давай-давай, развивай мысль.

– Короче, по моему скромному мнению, у них на весовых датчиках по краям платформы получается что-то типа «дребезга контактов», если находящийся внутри не стоит на месте. Вот стакан и проглюкивает.

– Да, это они долго будут искать…

– Могут и месяц-другой не найти…

– Ладно, спасибо за наводку – обрадовался Николай. Дам им еще денек-другой на поиск причины, потом подскажу, а то, когда народ застревает – это совсем не дело. Вот, кстати, ты мне и помог, спасибо.

– Да не за что, заходи, если что.

По дороге в кабинет Николай зашел к начальнику службы безопасности и рассказал ему о своих наблюдениях. История о весах, вызвавших брожение в женском коллективе, изрядно повеселила начальника. Он похвалил Старостенко, узнав о принятых мерах – начальник пообещал, что сам дополнительно поговорит с технической службой и скажет, чтобы они побыстрее решили вопрос с гипсокартоном.

– Значит, говоришь, прямо, как кошки насторожившиеся сидели?

– Ага, аж подобрались и смотрят внимательно-внимательно… Бедный старший смены изнервничался совсем, шепнул, что он было вообще на них матюгом заорал, а то чуть было драку не устроили.

– Ох, это те еще «кошки», небезопасные… Глаза могут маникюром поддеть только так… Хорошо, что ты туда заявился, хорошо!

Попрощавшись с начальником, Николай вернулся в свой кабинет. Рассевшись в удобном кресле, он подумал, что начальническое положение, в общем-то, вещь неплохая. Конечно, не стоит привыкать к тому, что от тебя людей передергивает, как того представителя фирмы, да и приятного в этом мало. А вот когда люди тебя искренне хвалят, как позвонивший Николаю старший смены… Это от души порадовало Старостенко, с хорошим настроением занявшегося чтением электронной почты. И вроде бы все правильно в службу безопасности пишут, стараются. Разбирать письма просто…

Конец ознакомительного фрагмента.