Барабан бьет сбор - страница 40

Территории некогда вошедшие в общественное сознание как свои в принципе не могли уйти из Клана. Участки не подлежали купле или продаже даже в том случае, если возникали самые выгодные расклады. Хотя при определенных – и очень жестких – условиях земля могла быть продана, в общем и целом она не была товаром на продажу. У многих это и сейчас плохо в голове укладывается.

Не любили повсеместно земельную аристократию и за настоящее, когда хозяева практически не появлялись в своих поместьях, предпочитая проживать в метрополии и передоверив все дела управляющим. Те, естественно, редко себя обижали и норовили выжать из арендаторов лишнее, лично себе в карман. А лорды появлялись настолько редко, что жаловаться им возможности не имелось. И то сказать, никакой радости находиться в имении. Вместо идиллической картины с возделанными полями и низко кланяющимися крестьянами реальная возможность нарваться на грубость, а то и камень в спину.

– Простите, вы местная жительница? – поинтересовался со странным акцентом подошедший элегантно одетый мужчина. Все на нем было высшего качества даже по меркам города и единственным несоответствием в облике являлись забавно оттопыренные уши.

– Я учительница в поселке, – сказала Уна и, поймав пренебрежительный взгляд одной из дамочек, невольно поежилась.

Как она смотрится не сложно догадаться. Грубый свитер домашней вязки, юбка из простой материи не первой свежести, здесь за модой наблюдают не слишком пристально. Случается и бабушкины одежки перешивают. Еще тяжелые грубые башмаки. Очень функциональные для прогулок по грязи, однако далеко не туфельки на высоком каблуке. Тут она невольно разозлилась за проявленную слабость и, уставившись мужчине в переносицу неприятным тоном, спросила:

– Желаете полные данные? Полиция собирает сведения?

– Что вы, – неподдельно удивленно воскликнул подозрительный тип.

– Я к вашим органам правопорядка не имею ни малейшего отношения. Разрешите представиться, – поднимая шляпу и расшаркиваясь в лучших светских традициях, заявил, – Хабре Саис, корреспондент газеты «Новости Карунаса». Мы сообщаем читателям подробности происходящего в мире уже более ста лет.

Последнее прозвучало как лозунг, зато объясняло странное звучание речи.

– Прямо из вечного города не менее вечной Империи, да к нам в горы, – подчеркнуто уважительно удивилась Уна. В словах был всем понятный сарказм. Еще в прошлом столетии в результате внутренних проблем государство раскололось на несколько стран, лишь номинально признающих верховную власть Императора. – Да еще и большой аристократ. Хабре ведь императорский род.

– О! – вы издеваетесь, притом достаточно умело, – неожиданно обрадовался корреспондент из далекой северной Империи. – Наверняка ведь знаете, уже давненько династия сменилась. И все у нас, в смысле рода, отобрали в казну. У меня, – не понижая голос, сообщил, – в детстве кроме вши на аркане ничего в кармане не имелось. Простите, если неточно перевел нашу пословицу.

– Да нет, все понятно.

– А мне вот не всегда, – грустно сознался журналист. – Это ваша дикая способность в одном предложении совмещать противоположности. Да и нет. Никакому переводу не поддаются и догадаться о смысле можно исключительно интуитивно.

Уна невольно улыбнулась.

– Да и место аккредитации далеко не лучшее. Баллин звучит гораздо приятнее для слуха. Да и жалование выше. Я только выгляжу так, потому что в импортном, – он смущенно поклонился.

Да он меня обхаживает и неприкрыто угодничает, поняла Уна. Не из горячей же, внезапно поразившей в самое сердце любви. Почти наверняка ему нужен источник знающий всех и вся. А почему нет? Если даже Карунасе прочитают о наших делах появиться хороший шанс на серьезный шум и непредвзятое рассмотрение дела.

– И что желательно знать?

– Подробности, – обаятельно улыбаясь, сказал Саис. – Перекладывать чужие сообщения из иностранных газет на родной язык не мой стиль. Хотелось бы оригинальных известий.

– Неплохо бы и с Шамановым интервью, – посетовала она с иронией.

– А вы можете? – моментально сделал стойку журналист. – Не идет лидер Лиги на прямой разговор. Отделывается лозунгами и декларациями.