Пришлось убирать землю, я наклонилась, над головой что-то просвистело, будто пролетел снаряд, шлепок, визг Барбарисы, - кошка прыгнула с подоконника на нее. Собака смотрела на меня с укором, не пора ли прекращать это безобразие. И я не выдержала, резким тоном сделала замечание. Острые когти впились в мою ногу, брызнула кровь, я пошла за йодом и услышала рычание. Мира побежала ко мне, прижалась к ноге и замурлыкала.
На этом домашнее насилие прекратилось. Барбариса разрешила ей залезать в свою тарелку и сама непрочь доесть то, что оставалось в кошкиной миске, никто ни на кого не обижался.
Наша кошечка оказалась милым созданием, даже в горшки не лезла, но играть хотелось, она такая молодая, на целый год моложе новой подружки. Барбариса понимала, великодушно крутила хвостом, Мира хватала его лапами и качалась как на качелях. Полная идиллия.
В конце лета Миру забрала хозяйка, мы погрустили, что делать, будем ждать ее следующим летом.
Люба переехала в другой район города, Маруси не стало, судьба ее неизвестна, Черныш бегает в одиночестве. Стая собак поредела, их отлавливают по заявлениям соседей. Хватают всех подряд, и с ошейниками, и стерилизованных. Те, кто занимается отловом, сами расстраиваются. Но никуда не деться, раз есть заявление. Я подхожу к ним, из кузова доносится вой несчастных собак, а из окна дома кричит женщина: "Что вы вмешиваетесь, я требую убрать всех собак, всех до единой, я требую комфорта от власти!"
С ужасом представляю, что все собаки исчезли, все, до единой, как хочет женщина, их не будет нигде, на их место кто-то придет, - например, зайцы, лисицы, олени загуляют по нашим улицам. Кошки в таком окружении не выживут, только крысы и тараканы. Нет, нет, это невозможно, - без собак, таких чутких, таких преданных, не жизнь, а тоскливое существование.
Моя рыжая подружка свернулась в кресле калачиком, почувствовала мой взгляд, открыла медово-карий глаз и улыбнулась: не расстраивайся, мы всегда будем вместе, я твоя самая надежная защита.