Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - страница 2

Гуманизм родился в Италии в середине XIV столетия. Первым его представителем был великий поэт — певец Лауры — и не менее великий мыслитель Франческо Петрарка (1304–1374). Его идеи развили и распространили по всей Италии, а потом и за ее границами, два поколения гуманистов, крупнейшими из которых были Колуччо Салутати (1331–1406), Леонардо Бруни (1374–1444), Поджо Браччолини (1380–1458) и особенно Лоренцо Валла (1407–1457).

Идеи гуманистов не были открыто революционными, они не порывали с основой всей идеологии средневековья — католической церковью. Многие гуманисты сохраняли внешнюю, а иногда и внутреннюю религиозность, но все они, даже самые умеренные, относились к церкви и ее догмам свободно. Большинство вообще мало интересовалось ею, сосредоточивая все внимание на истории, филологии, эстетике и этике, разрабатываемых в чисто светском духе. Другие же более или менее смело критиковали отдельные недостатки церковной практики. Так, уже первые гуманисты XV столетия — флорентийцы Леонардо Бруни и Поджо Браччолини — писали страстные обличительные сочинения против злоупотреблений и лицемерия монахов. А Лоренцо Валла в своем диалоге «О монашеском звании» осудил монашество как явление не только бесполезное, но и вредное для разумно устроенного человеческого общества.

Тот же Валла в своем «Рассуждении о Константиновом даре» выступает с решительной критикой одного из главных документов, на котором основаны претензии католической церкви на вмешательство в политическую жизнь, и убедительно доказывает подложность этого документа.

В феврале 1468 года в Риме был открыт заговор членов академии, основанной одним из виднейших гуманистов — Помпонио Лето. Участники его, возглавляемые смелым и умным Филиппо Буонаккорзи (академическое прозвище — Каллимако Эспериенте), мечтали убить папу — ограниченного и подозрительного Павла II, восстановить в Риме республику и, возможно, язычество античного типа, поклонниками которого они были.

После 1494 года во Флоренции, колыбели культуры Возрождения и гуманизма, была свергнута власть семьи Медичи. Вершителем судеб восстановленной республики стал темпераментный и красноречивый доминиканский монах Джироламо Савонарола. Фанатически преданный религии, он в то же время резко обличал все пороки и злоупотребления католической церкви. Восстановив против себя всю церковную верхушку и, в первую очередь, широко известного своим корыстолюбием и распущенностью папу Александра VI Борджа, Савонарола продолжал свои обличения, не боясь церковных проклятий и отлучения от церкви, и был казнен как бунтовщик.

С начала XVI столетия наступает пора реформаций. Лютер в Германии, Цвингли и Кальвин в Швейцарии решительно выступают против грехов католической церкви и порывают с ней, увлекая за собой половину Европы.

В атмосфере повсеместного распространения гуманизма и критики церкви, а затем возникновения реформации воспитывался, рос и мужал Бартоломе де Лас-Касас. Типичное дитя Испании, испанский идальго, он был искренне религиозным человеком. Но гуманистические идеи, воспринятые им с юности, показывали ему все язвы церкви, требовали бесстрашной и беззаветной борьбы с этими язвами, борьбы безнадежной и потому глубоко трагической. Трагизм положения Лас-Касаса усиливался тем, что на защиту всего, что он обличал, против чего всю жизнь боролся, руководимый своими благородными, вспоенными гуманизмом идеалами, стала не только развращенная, корыстная католическая церковь, но и та социальная система, которая рождалась на его глазах, — система капитализма.

Силой определившей трагический характер жизни Лас-Касаса, — пороком, с которым ему пришлось встретиться уже с юных лет и с которым он безнадежно боролся в течение всей жизни, была неудержимая корысть, безграничная жажда наживы, являющаяся одним из основных свойств капитализма и на первых его шагах приобретающая особенно отвратительные, жестокие, кровавые формы.

Молодой капитализм требовал денег, денег и денег. Жить хорошо и спокойно без них становилось все более трудно. Безжалостное выжимание средств землевладельцами-феодалами из своих крепостных крестьян становилось недостаточным; новые способы обогащения в торговле, банковском деле, в промышленности требовали особой подготовки и доступны были далеко не всем, особенно испанским идальго, столетиями умевшим только воевать и тратить навоеванное.