Башмаки на флагах. Том первый. Бригитт - страница 5

Волков встал, взъерошил волосы у молодого человека на голове:

– Всё равно возьмёшь денег, купишь себе хорошую одежду. Брата Семиона видел?

– О! – произнёс юный монах, кажется, с восхищением.

– Ну, не такую, может, как у него, но хорошую одежду купи. Купишь крест себе серебряный или хотя бы медный. И чтобы одежду новую берёг, кровищей и гноем не поганил, при мне должен состоять человек умный, статный и опрятный.

Волков пошёл к офицерам, что всё ещё ждали его.

– Господин, – монах пошёл рядом. – Серебряный крест – это хорошо, но, может, дадите лучше мне денег на книгу. Очень нужная книга. Та, что у меня есть, не так хороша, нужен мне атлас по всем костям человеческим, я такую у великого костоправа Отто Лейбуса видел, помните костоправа из Ланна?

– Помню-помню. Хорошо, деньги на книгу получишь, но одежду всё равно купи, – закончил кавалер, подходя к офицерам.

Он стал пожимать им руки, всем до единого. Начинал с Брюнхвальда и не пренебрёг молодыми людьми из его выезда и рыцарями, говорил при этом:

– Господа, все мы – участники славного дела, первый раз били их на реке, так злые языки, я слышал, говорили, что то был бой нечестный, что исподтишка да на переправе их побили. А теперь всем говорунам и сказать нечего будет. Отцы и деды смотрят на нас без укоризны, посему прикажу к завтрашнему дню готовить пир.

Ещё не закончил он руки пожимать всем людям своим, как началось то, чем всегда кончаются победы.

– Кавалер, – капитан фон Финк говорил приглушённо, – дозволите ли мне поговорить с вами наедине?

Волков вздохнул, он уже знал, о чём пойдёт речь:

– Что ж, прошу вас.

– Кавалер, для меня честь быть на вашем пиру, но мне пора уже и домой идти.

– Очень жаль, капитан, очень жаль, – отвечал Волков.

– Но прежде чем уйти, я хотел бы получить часть добычи, что причитается мне и моим людям.

– Помилуйте, друг мой, – кавалер сделал вид, что удивляется, – так разве же я не выплатил вам денег вперёд?

– Да, выплатили, выплатили, – соглашался капитан, – но по уложению кондотьеров, по которому до сих пор живут все люди воинского ремесла, всё равно нам причитается часть добычи, взятая железом, а не переговорами.

Волков поморщился, он и сам наизусть знал воинские правила. Просто не думал, что капитан будет мелочиться:

– И что же вы хотите делить? В лагере горцев мы много не взяли, только то, что смогли унести, большую часть потопили и пожгли. Обоз у них был мал.

– Верно, верно, – соглашался фон Финк, – из лагеря взяли только то, что на баржу влезло. Но и того немало было. А обоз у них был мал, это так, это так, но вот лодок на берегу одиннадцать, а ещё и три баржи, всё нами взято, и доспех, что по берегу раскидан и с мёртвых снят, и оружие, ротмистр Рене говорил, что одних арбалетов семьдесят две штуки собрано.

Он уже начинал раздражать Волкова, но тот вида не показывал:

– Капитан, только что вы мне про уложение кондотьеров говорили, так давайте ему и будем следовать. Всё, что взято, будет делиться по чести старшими офицерами в присутствии солдатских старшин и избранных корпоралов.

– Я об этом и говорю, об этом и говорю, – продолжал капитан. – Мне надобно уходить, а раздел добычи нескоро будет, может, вы мне мою долю сейчас, вперёд выдадите?

«Чёртов мошенник».

– То невозможно, – говорит кавалер. – Так как нет у меня денег при себе, и к тому же, как же мне знать, какова будет ваша доля.

– За многим я не гонюсь, не гонюсь, – капитан говорил вкрадчиво и даже заискивающе, – считал я в уме, что по солдатам, сержантам и офицерам доля моя будет семьсот талеров Ребенрее. И того я у вас не прошу, думаю, что по-божески и по чести будет взять мне шесть сотен монет. А коли нет у вас их при себе, то достаточно мне будет от вас векселя за вашим именем.

«Чёртов мошенник! Ты бы так дрался, как торгуешься, и был бы ты лучшим генералом, что видел свет божий».

– Нет, – твёрдо ответил кавалер, – нет, сидите и ждите своей доли; как всё поделится, как всё продастся, так своё и возьмёте, а ежели торопитесь, так оставьте от себя офицера, а от людей своих корпоралов.

Фон Финк поджал губы, всем сим видом выказывая разочарование: