Бастард Его Величества - страница 16

— Возьми, Уот, — сказал Уилл. — Ты должен поесть. Тебе нужны силы, чтобы продолжать борьбу.

Не проронив ни слова, Уот взял флягу и отхлебнул вино.

— Я восхищаюсь твоим поступком в Дартфорде и той отвагой, которую видел. А драться на мечах тебя научил твой господин во Франции?

— Да. Он был смельчаком. А когда мы несли службу в отряде принца Уэльского, нам довольно часто приходилось сражаться с французами.

— Уверен, слухи о твоих нынешних делах облетят завтра соседние графства и заставят трепетать лорда Кента, — молвил Уилл. — Что, если лорд Кент решит встретиться с тобой?

— Мне нечего ему сказать. Все мои требования я передам королю. Только король сумеет защитить бедняков от баронов, — пожал плечами Уот.

— Но король ещё отрок.

— Не такой уж отрок, если сумел отдалить от себя могущественного Джона Гонта. К тому же он сын принца Уэльского и мог перенять рассудительность и бесстрашие отца. Хотя разве дозволено мне думать о встрече с королём? Возможно, завтра мятеж в Дартфорде будет подавлен отрядами графа Кента, меня объявят разбойником, и мы превратимся в обычную шайку.

Уот невесело усмехнулся. В памяти всплыло то время, когда он служил английскому рыцарю.

Эдуард III предъявил свои права на французский престол, но ему было отказано, и королю ничего не оставалось, как начать войну.

Высадившись на берегу Ла-Манша, он с войском двинулся на Францию, захватывая крепости и замки. Его отряды, возглавляемые старшим сыном Эдуардом Уэльским, много раз торжествовали над противником. О великих битвах при Слейсе и Креси знали по всей Европе.

Булонь и Трепор подверглись безжалостному разорению. Кале пал в 1348 году, хотя его обитатели двенадцать месяцев отстаивали свой город. А в битве при Пуатье король Иоанн Французский и его сын Филипп попали в плен к англичанам. Впоследствии англичане отпустили его с условием, что он соберёт за себя выкуп и возвратится с деньгами обратно. Выкуп был в конце концов собран, но хотя сын Иоанна бежал из плена, король Франции возвратился в Лондон, где погиб. Война продолжалась, и очередные отряды англичан высаживались на морской берег Франции.

Уоту Тайлеру неоднократно доводилось вместе со своим господином, обучившим его не только драться, но и говорить, и читать на латыни, давать отпор как французским рыцарям, так и вольным отрядам, в которые сбивались разбойники и которые нападали не только на англичан, но и на своих же, французов.

Мысли о том времени, когда он был слугой рыцаря, подсказали Уоту, что его умение владеть мечом стало не так безупречно и что ему нужно тренироваться.

Проснувшись ранним утром возле давно погасшего костра, Уилл и остальные друзья Талера услыхали треск сучьев снаружи. Встревоженные, они выскочили из укрытия. Уота нигде не было видно. Стояло промозглое утро. От влаги стволы деревьев тускло отсвечивали, где-то в кронах вспархивали и хлопали крыльями вороны.

Между деревьями внизу, в овраге с крутыми склонами, клубился туман. На краю оврага Уот упражнялся с мечом и щитом, то делая выпады, то отбивая удары.

При появлении друзей он слегка кивнул им и продолжил своё занятие. Чуть позже Талер остановился и дал несколько распоряжений. Двоих он направил в Дартфорд, чтобы разузнать о происходившем в графстве. Уиллу он велел стеречь укрытие, а сам вместе с тремя товарищами отправился в чащу за пропитанием.

Слухи же о бунте в Дартфорде уже вовсю распространялись по соседним графствам.

Примерно в то же время, утром, в рассеивающемся тумане, сэр Ральф и брат Джон Болл добрались до Брентвуда. Перед ними лежал Эссекс.

За несколько дней совместного путешествия рыцарь и беглый монах подружились, а когда отец Болл переставал смущаться, то сразу превращался в остроумного и весёлого собеседника.

Сэр Ральф понял, что он — человек, склонный к поэзии, и нередко исполнял при нём свои музыкальные произведения. Отец Болл даже подпевал ему.

— Я давно хотел взять жонглёра и даже нашёл менестреля, достойного во всех отношениях, — поделился сэр Ральф с Джоном.

— Что ж не взял? — осведомился отец Болл.

— Просто я не сумел уговорить его, — ответил Ральф. — Но убеждён, что, встретившись со мной вновь, он согласится. В общем, лучшего жонглёра, чем мой Папиоль, мне не сыскать во всём королевстве Английском.