Бастард Олегович - страница 2
Наконец улица, солнечная свежесть, приятный влажный ветерок, конец апреля. Прищурившись от резкого выхода в свет, в быстрых темпах дошёл до кирпичного бастиона автобусной остановки. Приехал нужный автобус с уродской огромной рекламой «Fix-price». Олег уже хотел вступить в автобус, как его смяла в сторону центнеровая мадам в бобровой шапке.
– Мужчина, вы или не стойте, или идите, не один здесь.
Как же злы, душны и тесны утренние маршруты. Казалось, что все выходят и заходят с таким усердием, как будто в поясницу упирается шмайссер ефрейтора с черепом на каске. А набит людьми транспорт, как будто конечная будет в Аушвиц-Биркенау.
– Да не стойте вы в проходе, в конце автобуса место есть, – упираясь в плечо Олега, прокричала на ухо кондуктор.
«Мне выходить скоро, я ж потом не выйду», – пошёл в конец автобуса. Проехав лишнюю остановку, он все же добрался до работы изрядно не ко времени.
– Олег блять, ты опять опоздал, ты когда во время приходить будешь? – грозные усы начальника недовольно растопырились.
– Антон Павлович, движение в городе вообще невозможное.
– Мне похую на твоё движение, я тебя штрафовать теперь буду, придёшь не в восемь – минус тыща от зарплаты, ты всё понял?
– Понял, Антон Павлович. – Рассерженный начальник, он же владелец магазина ушел важным крабом в свой кабинет.
– Чо, припечатал тебя опять Гандон Хуйланович, – с тихой ухмылкой послышалось из-за кассы. Сегодня была смена Маши. В эти дни Олег особенно усердно чистил зубы, а носки выбирал самые свежие.
– Да блин, ну а чо я сделаю-то, я шёл с остановки хрен знает сколько.
– Да ладно, не злись, побурчит и отойдёт, ты только глаза не мозоль ему сегодня.
Маша – одна из немногих, от кого Олег слышал слова поддержки. Светлый лучик в Хозмаге «У Палыча». На секунду взгляд затупился на больших круглых грудях. «Может, спросить её насчёт вечера, а куда… В парк гулять, мне тридцатка уже, глупость какая-то, поужинать, и чо мы будем есть и смотреть друг на друга.»
– Олег блять, ты крепёж заказал? – послышалось из другого конца магазина.
– Да Антон Павлович, сейчас позвоню на базу и съезжу.
– Подвесы спроси трехсотые, потолще, в тот раз говно какое-то привёз.
– Хорошо, Антон Павлович.
– Ты проверь сразу. Что блять за поколение, как они живут вообще, всё объяснять приходится.
Следующие четыре часа Олег провел за обычной рабочей вылазкой на казенном Ларгусе. Разнообразные крепёжные пластины, уголки, подвесы и саморезы всех видов грузно подпрыгивали и гремели, когда колесо попадало в дорожную пороку. Звонок.
– Да, теть Ал.
– Олежка, привет, как ты там, давно не виделись, что-то не звонишь сам никогда родной тетке.
– Да я всё на работе вот, дела так себе, но в целом…
– Слушай, Олег, у вас в магазине семян нет? Мне бархатцы нужны… А, и ещё мне бы полочку на кухню, маленькую прям.
– У нас полок нет, у нас хозяйственный. А семена спрошу.
– А что спрошу-то, ты сам не знаешь что ли, есть или нет, мне уже сейчас надо, а то тогда я сама пойду куплю на Красноармейскую.
– Ну я приеду и позвоню теть Ал, я почти приехал. А полок у нас нет, у нас Хозмаг.
– Как нет, не может быть, ты, наверное, опять там ничего не знаешь.
– Теть Ал, я сам всё езжу, закупаю, нет у нас мебели.
– Ну ты посмотри, поищи там, а, Олег, ещё…
Сбросив трубку, Олег припарковал «Ларгус», завершил вторую часть рабочего дня – разгрузочно- раскладочно-учётную. «Может, всё-таки спросить».
– Ну что, Олег Григорьевич, спутешествовал туда и обратно? – немного кокетливо, но уже устало прозвучало от Маши.
– Да, у вас тут чо, народ-то был?
– Да так, не особо, день такой долгий, хорошо, что конец уже.
«Ну вот же, спроси её, она не откажет… наверное».
– Маш, а ты…
– Так, всё, идите отседа, я сам закрою.
– Ого, Антон Павлович, а что так рано сегодня?
– Ну хочешь, Маш, полы останься помой, если делать нечего. Идите, у меня дела образовались тута.
– До свидания, Антон Павлович, до среды.
Выходя из магазина и накидывая пальто, Олег всё больше растрясывался изнутри от раздумья.
– Ты, вроде, что-то спросить хотел?
– Да так, забыл уже про что…
– Ну пока тогда, до среды.
От неловкого расставания у Олега зачесались ладони, хотелось куда-то уйти, уйти туда, где тебя никто еще не знает.