Батумский связной - страница 6

В дверях клуба энергичного джентльмена остановил швейцар Дженкинс, столь же респектабельный, как сам клуб, и непоколебимый, как Гибралтарская скала.

– Сэр, вас ждут? – спросил он энергичного джентльмена корректно, но непреклонно.

– Да, меня ждет мистер Солсбери, – ответил энергичный джентльмен без тени обиды или неудовольствия.

В этот миг Дженкинс разглядел и узнал посетителя. Как и полагается настоящему английскому швейцару, Дженкинс отнюдь не показал этого на своем лице, но голос его стал несколько теплее, и можно было бы сказать, что в нем появились нотки подобострастия – разумеется, если настоящий английский швейцар знает, что это такое.

– О, сэр, – сказал Дженкинс, – прошу вас, сэр. Мистер Солсбери давно уже здесь. Вероятно, он уже перешел к портвейну… сэр.

Энергичный джентльмен кивнул, бросил Дженкинсу свой котелок и проследовал в святая святых клуба. Мистера Солсбери он нашел в Георгианском зале, возле камина, в глубоком и массивном резном кресле мореного дуба. Мистер Солсбери действительно маленькими глотками пил портвейн, задумчиво глядя на огонь, и одновременно с этими двумя весьма достойными занятиями умудрялся обсуждать с мистером Лестером из министерства иностранных дел достоинства некоей Джеральдины, причем по их репликам невозможно было определить, является ли упомянутая Джеральдина театральной примадонной или скаковой лошадью.

– У нее такой царственный изгиб шеи… О, сэр Уинстон, как вы поживаете? Еще один портвейн, Типсон!

Типсон, которого секунду назад не было в обозримых окрестностях, материализовался и принял заказ. Тактичный Лестер столь же молниеносно дематериализовался, предоставив мистеру Солсбери и вновь прибывшему энергичному джентльмену обсудить без помех свои дела – ведь всякому понятно, что только очень важные дела могут заставить настоящего джентльмена приехать в клуб не к обеду, а к портвейну.

– Не правда ли, сэр Уинстон, – прервал мистер Солсбери затянувшееся молчание, – не правда ли, здесь неплохой портвейн?

– Да, вы правы, – ответил энергичный джентльмен, со вздохом отставив бокал, – весьма, весьма недурен.

– Позвольте предложить вам сигару.

Мистер Солсбери открыл палисандровый ящичек, и запах прекрасных сигар смешался с запахом благородного портвейна и веселым запахом сосновых поленьев.

– М-да, это прекрасно, – проговорил энергичный джентльмен, пожевывая сигару, – но боюсь, что ближайшие месяцы вы будете лишены этих скромных радостей.

– Россия, сэр?

– Россия, мистер Солсбери. Точнее, юг России, территория, контролируемая генералом Деникиным.

– Что ж, я всегда любил эти места, у меня там надежная агентура, прекрасные контакты…

– Да, безусловно. Имейте в виду, однако, следующие соображения. Наш премьер-министр – либерал, и этим все сказано. Он – марионетка профсоюзных лидеров и под их давлением проводит политику уменьшения нашего присутствия в России и Закавказье. Он пошел даже на сепаратные переговоры с большевиками.

– Миссия Буллита?[4]

– Да, миссия Буллита.

– Но ведь Буллит – американец!

– Совершенно верно. Но инициатором его поездки в Россию был Ллойд Джордж. Франция была категорически против любых переговоров с Советами, и эта позиция представляется мне единственно правильной. Если бы предложения Ллойд Джорджа и Вильсона были приняты, войска Антанты немедленно ушли бы из России и большевики получили возможность провести тотальную мобилизацию, собрать силы и последовательно подавить все очаги сопротивления на юге и востоке страны. Неудивительно, что Ленин и Троцкий охотно пошли на переговоры с Буллитом. Мартовские переговоры были весьма успешны, и реализация достигнутых договоренностей привела бы к полной утрате наших позиций в регионе… Я использовал все свое влияние, организовал давление со стороны французского руководства. Большую роль сыграло весеннее наступление Колчака, и миссия Буллита была дезавуирована. Вы помните, конечно, выступление премьера в парламенте 16 апреля…

– Да, сэр Дэвид отрекся от своего участия в организации переговоров с большевиками.

– Естественно.

Мистер Солсбери покачал головой и произнес: