Батушкина армия. Гатчинские войска великого князя Павла Петровича - страница 3

Можно говорить о великолепной выучке великокняжеского отряда-ведь около трети его офицеров и нижних чинов раньше служили в прусской армии и имели серьезный боевой опыт. После восшествия на престол император Петр III стал проводить совместные вахт-парады с участием как голштинцев, так и русских гвардейцев, что усилило скрытый до того антагонизм между гвардейцами Елизаветы и голштинскими «фрунтовиками».

В дни государственного переворота, совершенного великой княгиней Екатериной Алексеевной 28 июня 1762 года, голштинцы не смогли защитить своего герцога и императора, хотя были к этому готовы: к моменту переворота в Ораниенбауме было сосредоточено около 2700 солдат и офицеров Голштинского отряда, из которых 1200 человек имели боевое оружие (остальные были рекрутами с учебным деревянным оружием).

Петр III мог бы легко справиться с толпой перепивших гвардейцев и сохранить власть. Сначала император был настроен весьма решительно, но потом истерика придворных и общая нервозная обстановка сделали свое дело. «Петр был сломлен физически и морально.

Он махнул рукой и отдал последний свой приказ: всем офицерам и солдатам выплатить месячное жалованье вперед, сопротивления не оказывать, сдаться на милость супруге. Природная доброта еще раз сыграла с ним злую шутку – он не хотел, не мог требовать жертв от других, коль скоро не решился не смог пожертвовать жизнью сам», – писал автор биографии Государя А.С. Мыльников 1* .

Л. Каравакк, Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны. Россия, 1745

Эспантон офицерский Голштинских войск. 1761-1762. Кат. 1

29 июня 1762 года в Ораниенбаум прибыл отряд под командованием генерала В.И. Суворова (отца генералиссимуса).

Голштинцы сложили оружие. «Следуя последнему приказу своего государя, гарнизон сопротивления не оказал. Началось его разоружение – сперва офицеров, затем солдат. Но их высокий боевой дух – с одной стороны, и накал страстей гвардейцев -с другой, не могли не приводить к инцидентам. С проклятиями, в бешенстве отдавали свое оружие ораниенбаумцы. После этого их объявили военнопленными и временно затворили в стенах Петерштадта. Суворов, наблюдавший за этим, развлекался по-своему: сбивал шпагой у безоружных офицеров шапки, нарочито жаловался на недостаток уважения с их стороны. Не обошлось и без мародерства. Словом, картина была далека от благости: на войне, как па войне. Даже на такой, как эта» 2* .

30 июня русских подданных отделили от «немцев» и в церкви Большого Ораниенбаумского дворца привели к присяге новой императрице. Желающие могли остаться на русской военной службе тем же чином, при этом беглые крестьяне, завербованные в Голштинские войска, должны были быть возвращены помещикам. Голштинские части, стоявшие в Ревеле и Нарве» также были разоружены и раскассированы.

В начале июля 1762 года голштинцев отправили на родину. Судьба их оказалась печальной… «1780 голштинцев, прибывших в Кронштадт из Ораниенбаума во главе с генералом Шильдтом, были посажены на пять ветхих транспортов и отправлены домой. Ввиду Ревеля эти суда попали в шторм и стали тонуть. Солдат и офицеров Голштинского корпуса, барахтавшихся в воде, никто не спасал. Комендант Ревеля, вместо оказания помощи несчастным людям, послал в Петербург гонца с запросом, что ему делать.

Самостоятельно доплыть до берега смогли единицы. В общей сложности спаслось не более 30-50 человек. Остальные утонули» 3*.

Что касается цесаревича Павла Петровича, то изучение документов, прежде всего, дневника его воспитателя С. А. Пороши на, позволяет с полной уверенностью утверждать, что в забавах маленького наследника военный элемент отнюдь не преобладал, и военными играми он увлекался не больше, чем любой мальчишка его возраста.

Павел много общался с бывавшими при дворе известными русскими полководцами, героями многих войн – П.И. Паниным, М.Ф. Каменским, Н.В. Репниным. В 1770-х годах между юным Павлом Петровичем и Паниным и Репниным возникла переписка, в которой затрагивались военные вопросы. Кроме того, Павел Петрович написал и отослал своим корреспондентам несколько трактатов, посвященных военному делу. «Я думаю, что стыдно бы было тому, кто от Бога произведен того пола и звания, служить безпосредственно отечеству своему, безпосредственно же не упражнялся б главнейшею частию службы онаго, какова есть защита государственная», – писал он П.И. Панину 14 сентября 1778 года.