Батый заплатит кровью! - страница 15

— Маловато будет, пожалуй, — обронил Терех, ссыпая серебро в кожаный мешочек, — ныне оружие и панцири подскочили в цене. Ни шлем, ни щит теперь задешево не купишь.

— А ты поторгуйся, сбей цену, зря, что ли, я тебя в торговое дело взял? — проворчал Трун Савельич. — Мне и самому гоже надо кольчугу и вооружение покушать.

— Вот вы вместе и ступайте к оружейникам, — промолвила Евдокия Дедиловна, спустившись из верхних покоев. Приблизившись к Тереху, она сунула ему в руку ещё один мешочек с монетами. — Это тебе из приданого Натальи, голубок, — шепнула купчиха. — Суженая твоя печётся о тебе, не хочется ей, чтобы ты пал от стрелы татарской. А посему ты уж купи панцирь и шелом попрочнее.

Терех взял деньги из рук Евдокии Дедиловны и невольно опустил глаза, поскольку в его сердце и в мыслях теперь царила пышнотелая страстная Аграфена Ворониха.

Продолжая ворчать, Трун Савельич убрал ларец с казной в сундук.

Наскоро перекусив, Терех и Трун Савельич отправились на торжище в ряды оружейников и кузнецов. Там уже было многолюдно, бородатые мужи и безусые юнцы, толкаясь среди лавок и лабазов, примеряли на себя брони и кольчуги, осматривали щиты и металлические наручи, выбирали кто меч, кто копьё, кто боевой топор на длинной рукоятке. Терех купил себе добротный пластинчатый панцирь, островерхий шлем с узкой железной стрелкой для защиты носа и кольчужной бармицей для предохранения шеи от ударов сзади. Ещё Терех приобрёл овальный заострённый книзу щит и два дротика. Меч и кинжал у Тереха уже имелись, это оружие ему вручил во Владимире тамошний воевода Пётр Ослядюкович. С этим мечом и кинжалом Терех бился с татарами в Боголюбовском замке и под Переяславлем-Залесским.

Трун Савельич, не желая раскошеливаться, купил себе самый дешёвый панцирь-киндяк, представлявший собой длинную стёганую рубашку из войлока и грубой ткани, с нашитыми на груди металлическими пластинками. Шлем-шишак, купленный Труном Савельичем, тоже был самый простой, без бармицы и без всякой лицевой защиты. Из всех щитов Трун Савельич выбрал себе самый лёгкий, круглой формы, обитый кожей, с металлическим умбоном посередине. Меч Трун Савельич покушать не стал, поскольку у него имелись две татарские сабли, проданные ему Терехом в Кснятине вместе с татарскими лошадьми.

Едва Трун Савельич и Терех пришли с торга домой и сели обедать, как прибежал их сосед — купец Ждан и, задыхаясь от волнения, выпалил:

— Мунгалы надвигаются, валят потоком с юга по Тверской дороге! Дозорные на башнях тревогу подняли! Слышите, бьют в била!..

Терех прислушался, переглянувшись с Трупом Савельичем и его тестем.

— И впрямь где-то гулко железо громыхает, — прошептала Евдокия Дедиловна, замерев с ложкой в руке.

Офка и Наталья перестали жевать, глядя то на изменившуюся в лице мать, то на отца, нервно теребившего свою бородку.

— Пора за оружие браться! — решительно произнёс Дедило Иванович, залпом допив медовую сыту и поднявшись из-за стола.

Терех метнулся в свою спальню, где прямо на постели им были разложены купленные на торгу доспехи. Наталья поспешила следом за ним. Помогая Тереху облачаться в боевой наряд, Наталья с беспокойством в голосе просила его беречь себя и не лезть на рожон. В военном облачении Терех преобразился, обретя мужественный вид и став выше ростом благодаря шлему. Наталья хотела было проводить Тереха до самых ворот, но он запретил ей выходить из терема на мороз и пронизывающий ветер. Повиснув на шее у Тереха, Наталья торопливо расцеловала его в обе щеки, а когда он шагнул за порог, толкнув дверь плечом, то она поспешно осенила его спину крестным знамением.

Эта привязанность к нему Натальи и её забота о нём всколыхнули в Терехе трепетные чувства к ней, задремавшие было после его недавней встречи с Аграфеной Воронихой. От девственно чистых поцелуев Натальи у Тереха слегка закружилась голова. Эта юная пышнотелая дева, похоже, по уши влюблена в него! Вожделение к Наталье забурлило в Терехе с новой силой!

Новоторы, напутанные сигналами тревоги, с оружием в руках бежали к восточной стене города, протянувшейся на добрую версту вдоль низкого берега Тверды. С этой стороны находились и единственные ворота, ведущие в Нижний град. Проезд к ним пролегал между рекой Твёрдой и высоким земляным валом, на котором возвышалась крепостная дубовая стена с башнями. Кроме сухопутных проездных ворот в восточной стене Торжка имелись ещё Лодейные ворота, выходившие на речную пристань. Там, возле занесённых снегом бревенчатых причалов, на пологом берегу стояли бортом к борту два десятка купеческих лодий с высокими звероголовыми носовыми штевнями. Суда были укрыты глубокими сугробами, напоминая сказочных чудовищ, задремавших в снежном плену.