Бедный Пьеро - страница 17
Пьеро. Вы что, не могли разрезать какой-нибудь старый костюм? Кому нужна вся эта элегантность? Или, может быть, на том свете принимают только во фраках?
Тереза. Ну вот и привратница.
Маркантонио(обращаясь к ней). Синьор Пьеро воскрес. (Привратница не реагирует.) Он воскрес!
Привратница. Да не кричите, я поняла.
Пьеро. Мне очень жаль, что это столь радостное для меня событие для тебя оборачивается несколько печально, но я вынужден просить тебя вернуть туфли, которые тебе подарили.
Привратница. Пожалуйста.
Пьеро(смотрит на туфли, потом на привратницу. Говорит строго). Послушай, милая, это что еще за шутки? Мои туфли были совсем новые. А эти — старые и стоптанные. Неужели ты полагаешь, что я надел бы подобную рвань?
Привратница. Вот я и удивилась, когда мне их дали. Только, как говорится, дареному коню...
Пьеро. Ну, хватит болтать вздор. Иди принеси мои туфли.
Луиджи. Ох, я совсем забыл. Прости меня, Пьеро, я подумал, что привратница может походить и в моих туфлях, а твои взял себе на память: ведь размер v нас с тобой один и тот же... Тем более что...
Пьеро. Я был мертв, понятно? Но сейчас я жив, и будь любезен вернуть мои туфли.
Луиджи(разочарованно, привратнице). Сами видите, я не виноват, но теперь я вынужден просить вас вернуть мне мои.
Привратница. А я что же, должна остаться босиком? Свои-то я уже выбросила.
Луиджи. Не думаете же вы, что босиком должен остаться я! Я понимаю, можно быть щедрыми, но, как говорили древние римляне, эст модус ин ребус, то есть — все хорошо в меру.
Пока происходит операция «обмен туфлями», в результате которой привратница уходит в покойницких тапочках, синьора Ионе, увидев, какой оборот принимают дела, вынимает из своей сумочки часы и бумажник Пьеро и протягивает их ему. Между тем старый Маркантонио снимает брюки. Пьеро внимательно и упорно изучает галстук Луиджи, и тот, заметив, что является объектом столь пристального внимания шурина, начинает медленно развязывать узел галстука.
Луиджи. Видишь ли, поскольку у нас один размер...
Пьеро. Понимаю, понимаю. Проверь, не одного ли размера у нас с тобой портсигары.
Луиджи. Ах да. (Возвращает Пьеро портсигар.) Это все на память о тебе.
Пьеро. А ты не растерялся: захватил сразу несколько сувениров!
Луиджи. Ты же знаешь, как я сентиментален.
Пьеро. Да-да, у тебя страсть к сувенирам. Может быть, ты хотел музей открыть?
Луиджи. Это все потому...
Пьеро. Что у нас один и тот же размер. Я понимаю. А мои домашние туфли?
Луиджи. Вот их я не брал.
Тереза. Позволь, домашние туфли ты же сам завещал Анджелике.
Пьеро. Ах, вы уже и завещанное разделили?
Тереза. Ну, если говорить откровенно, так домашние туфли — единственное, что ты оставил по завещанию.
Пьеро. Ну и молодцы! Времени зря не теряли. Мне очень жаль, но... Анджелика!
Анджелика. Я здесь.
Пьеро. Тот факт, что я вспомнил о тебе в своем завещании, главным образом объясняется совпадением двух совершенно независящих друг от друга обстоятельств. Я имею в виду мою смерть и огромный размер твоей ноги. Мне известно, что ты не раз тайком надевала мои шлепанцы, почему они превратились в два корыта. Поскольку первое обстоятельство отпало, тебе остается лишь вернуть мне то, что я тебе завещал.
Анджелика. Так я и думала. (Снимает шлепанцы и уходит.)
Возвращаются Демаджисти и Лола с бутылками шампанского и закусками.
Демаджисти. Да здравствует воскресший!
Пьеро. Да здравствуют молодожены!
Появляются гости, все пьют, танцуют. В самый разгар веселья посыльный приносит гроб.
Анджелика(входит и обращается к Пьеро). Гроб принесли.
Пьеро. Какой гроб?
Анджелика. Для вас.
Луиджи. Ах да. Мы же не отменили заказ. (Гостям.) Пройдите, пожалуйста, в другую комнату.
Все. кроме Луиджи и Пьеро, выходят в соседнюю комнату, где веселье продолжается. Анджелика впускает посыльного. Тот вносит гроб, осторожно ставит его на пол и утирает пот со лба.
Посыльный. До чего тяжелый!
Пьеро. Спасибо, но он уже не нужен. Мертвый воскрес.
Посыльный. Воскрес?
Пьеро. Да, да. А что в этом необыкновенного? Воскресший — это я.
Посыльный. Черт побери, если бы я знал раньше, не тащил бы эту тяжесть наверх.