Бег по спирали. Часть 1 - страница 9
- Эта шалава меня козлом назвала. Борзая, бл.., - услышала она злой рык за спиной. - Еще не одна баба.., - голос пресекся от переполнившегося бешенством его обладателя.
- Ну, вот, я же сказала, - грустно констатировала Маритта.
Она услышала в груди, к которой ее прижимали, какие-то клокочущие звуки и с удивлением поняла, что схвативший ее тип пытается подавить смех.
- Тоха, расслабься, - в конце концов выдавил он.
- Мы ее прямо здесь уроем или в лес отвезем? - кровожадно вопрошал белобрысый.
- Не гони лошадей, Шторм. Урыть мы ее всегда успеем, - осадил его длинноволосый. - Забавная деваха. Которая к тому же считает, что нам кроме стволов в баб тыкать больше нечем.
Марита икнула. Ее начинал бить озноб.
- Пошли, - мужчина перехватил ее за предплечье и потащил наружу.
Понимая, что другого шанса, скорее всего, ей больше не представиться, Рита на крыльце попыталась вырваться, норовя пнуть удерживавшего ее мужика по голени и одновременно пытаясь выкрутиться из его железной хватки.
- Ты меня утомила, - прорычал он.
Девушка почувствовала, как сильные пальцы легли сзади на ее шею, затем резкую боль, и провалилась в небытие.
Глава 5.
Ита тяжело разлепила веки. Пробуждение было чудовищным. В глазах рябило что-то красное, отсвечивая в ярком искусственном свете, бьющем откуда-то сверху прямо в лицо. Шею и затылок мучительно ломило. Желудок сжался болезненным комом, а тело казалось безвольным, похожим на желе, вяло растекающееся по поверхности, на которой она лежала.
Чтобы избавиться от этих резких слепящих бликов, девушка попыталась принять вертикальное положение. С трудом ей удалось приподняться на локте, на большее ее не хватило. Маритта обнаружила, что возлежит на широкой кровати, застеленной алым шелковым бельем. А на второй половине этого вычурного ложа расположилась некая экспрессивная особа, под стать обстановочке всего этого безвкусно обставленного помещения. Волосы незнакомки, сидящей в позе лотоса и полирующей изумрудно-зеленые ногти ужасающей длины, были огненно-рыжими, почти красными. Пестрая коротенькая юбчонка в крупных складках из полупрозрачной ткани, со множеством разрезов почти ничего не скрывала. Из топа, пошитого из той же ткани, что и юбка, практически вываливались объемные груди дамы. На вид ей было от двадцати пяти до тридцати лет. В наличии на незнакомке нижнего белья Рита засомневалась. Вызывающий макияж дамы: багровые блестящие губы, щедро наложенные румяна, густо обведенные глаза и ненатуральные ресницы до бровей, создавал неприятное пугающее впечатление. Незнакомка, заметив, что Ита ее рассматривает, повернула слегка голову и окинула девушку равнодушным взглядом.
- Оклемалась? - безучастливо спросила она, явно, совершенно не заботясь о реальном самочувствии Маритты., а скорее, чтобы хоть как-то начать разговор.
- Ты кто? - проскрипела Ита и закашлялась.
- Меня Стелой зовут, - охотно сообщила дама. - А тебя?
- Маритта, - ответила девушка, поморщившись. В голове стучали дятлы. - Или Рита, но близкие и друзья сократили до Иты. Мне так даже больше нравиться.
- Ладно. Ита, так Ита, - апатично согласилась Стела. - Мне на самом деле фиолетово. Хоть Мерлин Монро.
- А... где это я? - решилась, наконец, выяснить так живо интересовавший ее вопрос Маритта.
- Здесь что-то вроде дома свиданий для состоятельных и авторитетных дядечек, - с секундно мелькнувшей кривой ухмылкой объяснила дама и продолжила все тем же бесстрастным тоном. - Я тут главная среди девочек. Слежу за их внешним видом, здоровьем и, вообще, за порядком. Они меня в шутку Фрекен Бок прозвали. Иногда просто Фреки кличат.
- Зашибись, - пораженно прошептала Ита. На нее, словно, ушат ледяной воды выплеснули. В голове разом прояснилось. Ей почудилось, что под ногами разверзлась бездна. - Час от часу не легче. Американские горки...
- Чего? - не расслышала ее Стела.
- То есть, - решила еще раз переспросить Рита, все еще отказываясь верить в этот вираж, и надеясь, что это сон или галлюцинация, - выражаясь народным языком, бордель? Притон? И я тут... Мля...
Ситуация казалась ей катастрофической. Дама пожала плечами, как бы говоря: "Ничего не поделаешь. Такова жизнь".