Напрасно он рычал, стараясь ухватиться лапами за ножки стульев.
Но вдруг движение прекратилось. Верёвка продолжала натягиваться, но зверь больше не двигался. Его тело остановилось под прямым углом к верёвке, зацепившись за выступ перегородки. Полузадушенный лассо, он хрипло рычал и не мог двинуться с места.
— Подождите тянуть! — крикнул я, спрыгивая со стола на пол.
Это казалось уже совсем рискованным. Но было ли у меня время подумать об этом? Я поймал одну из задних ног леопарда и, дёрнув её на себя, повернул зверя. В тот же миг матросы так натянули лассо, что он влетел в клетку, как камень, выпущенный из пращи. Решётка клетки захлопнулась. Беглец был снова в плену.
Когда я подбежал к клетке, леопард уже не мог рычать и только хрипел. Я тотчас же отпустил конец лассо в надежде, что скользящая петля ослабнет сама собой и он сумеет от неё освободиться. Но напрасно! Туго затянутая петля почему-то не ослабевала.
Я вынул из кармана складной охотничий нож и, открывая лезвие, заметил, что руки у меня дрожат. В самом деле, всё предшествовавшее было пустяком по сравнению с тем, что я собирался сделать.
Пришлось почти до локтя просунуть руку в клетку, и, заведя нож под верёвку, стягивавшую горло зверя, одним ударом обрезать её. Леопард мгновенно пришёл в себя. Прежде чем я успел отдёрнуть руку, он уже оказался на ногах и взмахом мощной лапы разорвал от плеча до запястья мою кожаную куртку. К счастью, я успел достаточно быстро отпрянуть назад, и ему не удалось удержать меня у решётки, чтобы вторым ударом перервать мне горло…
Кожаная куртка, которую я надел нарочно перед облавой. сослужила мне хорошую службу. Только благодаря ей я отделался неглубокими царапинами, которые вскоре зажили.
Не прошло и трёх недель, как мой неистовый пленник был сдан в зоопарк.
Однако пятнистый красавец так и не примирился с неволей. Вскоре он попытался загрызть своего сторожа и был застрелен при попытке осуществить новый побег.