Беглец отовсюду - страница 14

— Ну как же… Выгодка — это, вам сказать, десять комплиментов. А десять выгодок — целый барыш! Так что, пять барышей и пять выгодок — это… я полагаю… за спасение дочери…

— Слушай, давай так, — прервал Жоана Хтоний, — за табачок я премного благодарен, а сверх того ничего не нужно. Лучше расскажи-ка мне, с чего это вы все помещались на барышах? Раньше же как-то жили без них?

Табачник, раскрасневшийся от удовольствия, что сэкономил, впал в совсем уж неуемную говорливость:

— Да ведь мена-то куда как лучше пошла! Оно ведь как раньше было? Одно сомнение. Скажем, заказывал я Одру вот этот вот полукафтан. Отдал краснозубского за него два кисета. А в этом году горцы привезли на шесть мешков меньше, чем в запрошлом. И что же получается? Табачок редкостный, с алтанским не сравнишь, не говоря уже про наш. Ведь и одного кисета хватило бы вот так! То есть, оказался я, вам сказать, дурак дураком с этим полукафтаном.

А что у нас теперь? Теперь у нас есть справедливая цена, вот что я скажу! То есть, наш саморост идет — шесть выгодок за кисет. Алтанский — восемь выгодок пожалуйте. А краснозубский — хочешь-не хочешь, а барыш и выгодку об этом годе отдай. Потому что мало его.

Опять же удобство. Озла та же мне шьет кисеты сколько уж годков. Но она же женщина, вам сказать, характерная. Погода встанет дурная — так к ней и не подходи! Заломит так, что не знаешь, чем и отменяться. А тут уж сговорились, так сговорились. За кисет без вышивки, положим, две выгодки и два комплимента, а с вышивкой — пять выгодок, это понятное дело. И погода там или не погода, а госпожа Озла, извольте, как условились! И мы вам по-честному, и вы нам по-честному.

Тоже же и алтанцы стали барышами брать. И быстро оно выходит, и не так сомнительно. Раньше-то рядили ведь неделю, сколько, чего да за сколько мешков! А потом еще неделю ходи на Меновую, да по домам — собирай им, чего назаказывали. А они-то ведь гостят все это время, то есть, вам сказать, кушают не только свое, а и мое. Мы-то, конечно, с удовольствием, но ведь сколько изволят кушать — это не каждый горец съест.

Нынче же что? В три дня все обделали. Так что я уж и к королевскому двору ежегодный обоз отправил до весенней межи, что мне большое облегчение.

— А откуда, скажи на милость, вы о барышах-то узнали? Я вот не слыхал как-то, — осторожно спросил Хтоний.

— Ну — вы! Вы же человек с занятьями такими… Затворник, вам сказать, уж извините. Мы-то по земле ходим, да нос по ветру. Иначе как проживешь-то?

Барыши те алтанцы поначалу стали спрашивать. А я и не разумею, что за барыши. Сходил к господину Бонку посоветоваться. Он мне и показал. Говорит, теперь в Акраиме благородного вина не отменяешь по старинке — просят барыши и давно уже. Но то Акраим, говорю — столица, не ширь-шавырь. А господин Бонк-то мне и предсказал — говорит, полгода не пройдет, и тут то же самое будет. Как в воду глядел!

Опять же на Меновой пришлые товары появились. И какие товары! Сторожок, например. Такая игрушка на вид — вроде как воин, надо думать, глиняный. Вешаешь у двери, и если кто подошел на двадцать шагов к дому — человек или там лошадь — он жужжит. А вот если птица или кошка — не жужжит. Тоже понимает… Очень удобная вещь. Как-то со сторожком спокойнее, хоть что вы мне говорите про Тёс! Набеги-то мы помним, кто постарше, не забыли…

Или вот лампы тоже. Моя-то донна не нарадуется — свет от нее такой ввечеру… радостный, что ли? Стекло чистое-пречистое и масло, вам сказать, не коптит — хоть всю ночь жги. Так вот, за пришлые-то товары только барыши и принимают. Чтоб отменяться по-привычному — это тебе ни-ни. Не желают они. Тоже и сами, если что нужно, меняют на барыши — чин-чинарем.

— Вот ты говоришь «они». А кто «они»-то, я что-то не разберу? — Хтоний принял непонимающий вид.

— Ну как… пришлые, кто ж еще? Они тоже как говорят? «Мы торговые». А другие, кто не меняет, говорят «мы приказные». Те, что приказные, они… демон их разберет — уж больно суровые. На кривой козе не подъедешь. Всё строят на Коряжьей улице и на Пристани. Там один дом, и там два. Заказов много делают — лесорубам само собой, малярам, кровельщикам, мебельщикам — ну, такому народу. И, конечно, за все услуги — звонкие барыши и только барыши. Комплименты — они чистого серебра, а выгодки и барыши — золото. Не драгоценно, конечно, но тоже красиво отлито, что говорить — и звезды, и портрет…