БЕЛАРУСЬ ЛИТОВСКАЯ или почему Минск не отмечает 1000-летие своей истории - страница 5

Запрет на названия «Литва» и «Беларусь», а также на сам язык и его употребление, был окончательно оформлен царским указом 1840 года, когда были прекращены церковные проповеди на беларуском языке. Узаконенное позже официальное русское название народа «белоруссы» стало делом рук российских чиновников, политиков, историков и филологов. Приведу пример того, как русские «специалисты» переиначили, например, название «литвинский народ».

«В первом издании 1836 года, в книге «Сказания русского народа», известный русский ученый Сахаров о современной (ему) Беларуси повсюду пишет: «литвины», «славянская Литва», «славянские литовцы Виленщины, Минщины, Брестщины и Гродненщины», «литовские славяне».

В издании 1849 года вместо термина «литвины» стоит исправленный – «литовцо-руссы». А в переиздании 1885 года уже почти везде вместо «литовцо-руссы» стоит «белоруссы».

«Упразднив» царским указом язык «литвинов», придумав даже новое название для представителя нации – «литвин-белорусец» (было и такое), царские чиновники за одно столетие своими «трудами» основательно разрушили две истории, две древнейшие славянские культуры: литовско-беларускую и украинскую. Кстати сказать, термин «белорусец» в ХVII веке чаще относился к жителям современной Украины (Потебня А. А. Этимологические заметки, Живая старина. Вып. 3. СПб, 1891. С. 118 – 119).

С одной стороны это было связано с малограмотностью большинства русских «писарей», с другой подводилась основа для выделения особой роли Московии в славянском мире. Казусов в русской историографии того времени было немало.

Под названием «белоруская вера», например, в Русском царстве тогда понималась даже вера запорожских казаков:

«А запорозские де, черкасы посылали на сойм х королю, чтоб их белоруские веры король не велел нарушать» [4].

Документы Великого Княжества Литовского, свидетельствующие «против» этих конъюнктурных построений, которые могли бы дать основу для осмысления многих исторических фактов, а также и вопросов связанных с языком, его названием, структурой, грамматикой, так называемые «Литовские метрики», после оккупации земель Великого княжества были целиком вывезены в Россию. Полная «Литовская Метрика» состоит из 566 томов in folio, включающих документы с 1386 года по 1794 год. Все эти материалы, написанные на древнебеларуском (словенском, руском, с одним «с», лингвисты до сих пор не могут договориться об этих тонкостях) языке, в свое время были надежно упрятаны в «Архивы» Российской империи, где до сегодняшнего дня благополучно, а может, и неблагополучно, покоятся.

Захват чужих территорий, Литовско-Польского государства или, например, Картлийско-Кахетинского царства, современными русскими историками описываются в терминах «историческая целесообразность», «воссоединение народов» или «защита единоверцев». Однако существует и другая точка зрения на эти «присоединения».

«С той поры, когда в XV веке Москва избрала для себя дорогу построения православной империи, приоритетом страны на пять столетий вперед стала внешняя территориальная экспансия, но не обустройство внутреннего пространства» [5].

Некоторыми из историков все-таки признается, что произошла «потеря статуса» присоединенных государств, еще одно придуманное ими определение для смягчения горечи происшедшего. Так сказать – подсластили пилюлю. О каком же статусе вообще можно говорить, когда, например, два независимых в течение многих столетий государства, были преобразованы в заштатные губернии, управляемые петербургскими чиновниками до обеих революций 1917-го года, а после октября 1917 года – советскими, как правило, московскими партократами – «выдвиженцами».

Со времени восшествия на российский престол царицы-немки, Екатерины II, царскую волю «на местах» исполняли педантичные генерал-губернаторы немецкой закваски, часто и немецкого происхождения, особенно в трудные моменты управления «народными массами». В советское время из Москвы, для тех же целей, обычно присылали «проверенного товарища» для надзора за национальными кадрами. Была даже придумана особая должность «2-го секретаря» компартии республики, обязательно русской национальности. Так сказать, для присмотра за «братьями». С литвинами (беларусами) у царского правительства было меньше хлопот, особенно после запрета на употребление в документах слов «литвин», а позже и «беларус», чем, например, с грузинами, сохранившими и свой язык и свою церковь.