Беларуский Донбасс - страница 17

, он тогда был министром обороны. Спрашивает:

— Вы теперь где?

Говорю:

— Накрываем минометчиков в “зеленке”.

А он приказывает:

— Срочно уходите, срочно на базу!

Я говорю:

— Да вы чего? Мы вот-вот их возьмем!

А он кричит:

— Это приказ, возвращайтесь! Что, не слышишь?..

Мы снимаемся. Приезжаем на базу, Плотницкий строит наш взвод и начинает орать:

— На черта мне такой командир, сдать оружие!

Я отдаю пистолет, автомат… Я вообще не понимаю, в чем дело, взвод тоже ничего не понимает».

Мы беседуем с Сергеем Бондарем в конце ноября 2016 года в кафетерии на автовокзале в Бобруйске[21]. Боевик ЛНР приехал в Беларусь в отпуск и перед возвращением на Донбасс, согласился дать мне интервью. Поначалу он проявляет подозрительность: долго не подходит ко мне на автовокзале, делая вид, что пришел сюда по своим делам. Когда я достаю диктофон, уточняет: а это обязательно? Впоследствии признается с усмешкой: без обид, мол, думал сначала, что ты от КГБ, провокация какая-то. Однако совсем скоро Бондарь проникается ко мне доверием: показывает свое ЛНРовское удостоверение, медаль «За освобождение Донбасса» и откровенничает. В частности — рассказывает как летом 2014-го боевики по приказу Игоря Плотницкого обстреливали Луганск.

«Уже до того было подозрение, что минометчики — это люди Плотницкого. Все это было нужно, чтобы посеять панику, — говорит Бондарь. — Минометчики — все бывшие милиционеры из Луганска. Их специально обучали минометному делу, а город они знали как свои пять пальцев. Перемещались на “скорой”, на водовозке, на чем угодно. К нам бабка как-то приходила и рассказывала: они просто возле пожарной части стреляют два раза из миномета и уходят».

После случая в «зеленке» Бондарь перешел в так называемую группу быстрого реагирования (ГБР) «Бэтмен», которую возглавлял бывший украинский милиционер Александр Беднов (позывной «Бэтмен»). Там боевик еще раз убедился, что к обстрелам Луганска имеют отношение главари ЛНР.

Однажды я взял одного корректировщика лично. Мы его забрали, закинули «на подвал», я составил рапорт. Через три дня мне говорят, что приехали люди Плотницкого и его забрали, он уже гуляет по Луганску. Я рассказываю Беднову, а тот только рукой махнул.

То есть бойцы знали, что происходит. И что они делали?

Да ничего. А что ты сделаешь Плотницкому? До Плотницкого так никто и не добрался.

Сергей Бондарь — типичный «человек войны». Значительную часть своей взрослой жизни он провел с оружием в руках. Война была главным событием в его биографии. Вкрапления гражданской жизни выглядели блекло и служили лишь связкой между одним вооруженным конфликтом и другим.

В 1991–1993 годах Бондарь — «срочник» в спецназе в Марьиной Горке. После демобилизации полтора года работает в бобруйской милиции, в патрульно-постовой службе. Потом наступает безвременье: он перебивается случайными заработками, никак не может найти себе занятие. Об этом периоде жизни Бондарь старается не упоминать — да и нечего. Но в 1999 году происходит событие, которое во многом определит его будущее: в России к власти приходит Владимир Путин. Начинается Вторая чеченская кампания. Приятель Бондаря из России предлагает ему поехать на войну. Так он попадает в российскую армию. «Ну, по сути, это, конечно, наемничество», — признается беларус.

Отношение к личному составу в армии было чудовищное, «людей вообще не берегли». Поэтому, провоевав несколько месяцев в обычных подразделениях, Бондарь, по его словам, «пошел под ГРУ». Позже с ГРУшниками служил и в Дагестане — в 2011–2013 годах он принимал участие в боевых операциях против местного подполья. «Бегал по горам, ваххабитов ловил два года. За Россию. Осенью 2013-го вернулся — тогда как раз Майдан начинался», — вспоминает он.

В то время Бондарь устроился на работу в службу безопасности московской сети супермаркетов, зарабатывал больше тысячи долларов. Там он проработал лишь четыре месяца. «Когда началось в Украине, я все время смотрел новости по телевизору. Жена походила-поглядела. “Ну что, — спрашивает, — опять намылился на войну? Я тебя два года из Дагестана ждала, больше ждать не буду. — Но в итоге, — ладно, — говорит, — езжай”», — вспоминает Сергей.