Беларуский Донбасс - страница 23
При этом слова «маргинал» или «люмпен» здесь следует воспринимать без эмоциональной окраски, а исключительно как термин из области социологии. Т. е. «люмпен» в данном случае не есть синоним таких слов, как «подонок», «садист» или «маньяк». Набор нравственных качеств среднего беларуского бойца «Новороссии» мало отличается от набора нравственных качеств среднего беларуса в принципе. Просто в иерархии беларуского общества они находятся в самом низу. У них нет постоянной работы и определенной профессии, чаще всего нет семьи и планов на будущее. Их сознание заполнено эклектическим сочетанием штампов российской пропаганды, наследия советского коллективизма и традиционалистских стереотипов. В современном обществе (даже с поправкой на консервативные беларуские реалии) они чувствуют себя неуютно и не видят в нем будущего. Поездка на Донбасс позволяет этим людям мгновенно избавиться от подобного дискомфорта и оказаться на самом верху социальной пирамиды. В обществе ДНР и ЛНР они являются элитой. Героями. Самыми уважаемыми и нужными гражданами. Самыми обеспеченными людьми, наконец: пускай рядовой сепаратист получает только 15 тысяч, но ведь многие местные живут в полной нищете, а то и вовсе голодают.
Вероятней всего, этот принцип актуален не только для беларусов, но и вообще для всех, кто взял в руки оружие, чтобы «защитить народ Донбасса». Биографии двух наиболее раскрученных полевых командиров ДНР — Гиви и Моторолы — яркая иллюстрация такого положения вещей. Один, гражданин Украины, работал до войны охранником в супермаркете, другой, гражданин РФ, был автомойщиком в Ростове. Война на Донбассе позволила им стать звездами российского телевидения, обвешаться орденами и медалями, увидеть свое изображение на почтовых марках и обложках книг. То есть люди, которые в мирной жизни не имели ни единого шанса подняться в социальной иерархии выше охранника и автомойщика так или иначе вошли в историю. Крутой маршрут пьянил: получив возможность распоряжаться человеческими жизнями, они превратились в кровожадных тиранов, упивающихся своим правом казнить и миловать. Гиви устраивал целое телешоу из издевательств над пленными украинскими «киборгами», а Моторола козырял своей безнаказанностью перед журналистом Kyiv Post: «Мне похуй, в чем меня обвиняют. Я 15 пленных расстрелял… Хочу убиваю, хочу — нет». О жестокости полевых командиров, воспетых российским телевидением, ходили легенды даже среди самих «ополченцев». «Гиви был достаточно кровожадный человек, — рассказывает боевик Павел Ш. — За год, что мой друг у него служил, Гиви только из своего батальона насмерть забил четырех человек. У него были свои ебнутые правила, и иногда его сильно клинило. Вообще считалось что все девушки в батальоне — его. Поэтому, если ты хочешь с кем-то встречаться, то должен спрашивать разрешения у Гиви. Однажды на каком-то вечере парнишка просто улыбнулся девчонке — так Гиви подошел и четыре ребра ему сломал. Или был случай, когда парень из БТРа выходил, уронил рацию армейскую — так Гиви его бил до потери сознания, тот потом полгода в больнице лежал. У них пословица в “Сомали” была: кто лично от Гиви пиздюлей не получал, тот в “Сомали” не служил». Впрочем, законы донбасской социальной пирамиды неумолимы: падают с вершины здесь столь же стремительно, как и возносятся на нее. 16 октября 2016 года убили Моторолу, 8 февраля 2017 года — Гиви. И убили, по общему убеждению, свои же.
В рамках подобной психологии социального лифта можно выделить, как минимум, три типажа боевиков.
1. «Романтик». Хрестоматийный образ представителя этого типажа — парень из провинции, который сразу после школы отслужил срочную службу в беларуской армии, а на гражданке не успел обзавестись ни семьей, ни постоянной работой. Это человек невысокого интеллектуального уровня, предельно наивный и инфантильный. Мировоззрение таких людей сформировано российским телевидением, и киселевско-соловьевскую пропаганду они воспринимают буквально. Беларуский десантник Белый из ОРБ «Спарта», поехавший на войну под впечатлением от сюжета про «распятого мальчика» — классика жанра.