Беларуский Донбасс - страница 53

Но это был еще не конец истории. Чтобы не допустить возвращения Полойко в Украину, его поставили на профилактический учет КГБ. Согласно закону «Об основах деятельности по профилактике правонарушений», на профилактический учет в органы госбезопасности ставят граждан, «по которым в ходе оперативно-розыскной деятельности, предварительного расследования по уголовным делам получены сведения о деяниях, которые могут создать угрозу национальной безопасности Республики Беларусь, причинить вред государственным или общественным интересам, правам, свободам, законным интересам других граждан, а также привести впоследствии к совершению преступления»[55]. Таким людям, в частности, запрещен выезд из страны. Как это часто бывает в Беларуси, закон трактовался максимально широко. Например, в 2012 году под прикрытием «профилактического учета» КГБ активно вносил оппозиционных политиков в список невыездных. Это было своеобразной местью за то, что оппозиция поддержала визовые санкции Запада против руководства Беларуси — мол, если нас в Европу не пускают, то и вам о брюсселях и парижах придется забыть. Однако нарушение международных обязательств Беларуси о свободе передвижения граждан слишком бросалось в глаза, и под угрозой дальнейшего осложнения отношений с Западом политические списки невыездных пришлось отменить. Но в случае с Дмитрием Полойко чекисты решили точечно вернуться к уже подзабытым методам. По словам добровольца, у его родственников КГБ также на всякий случай взял подписку о невыезде. «Родственники даже разговаривать со мной боялись после этого», — вспоминает он.

В январе 2015 года к Полойко в Беларусь приехала его невеста Вита, и они за три дня расписались без свидетелей, никого об этом не оповещая. «КГБисты тоже не сразу узнали. Однако теперь мне можно было добиваться выезда на воссоединение семьи, а этого мне нельзя запретить по международным договорам. Все-таки Беларусь — не Северная Корея», — говорит Полойко. Доброволец стал забрасывать КГБ заявлениями, допекать звонками, требуя снять себя с профилактического учета. Чекисты же продолжали искать рычаги давления. За супругой добровольца следили. Когда после свадьбы Вита возвращалась домой, ей пытались подкинуть наркотики прямо в поезде — случайный человек якобы хотел передать родственникам в Украину медикаменты. «А она все поняла: человек ведь зашел в вагон и сразу целенаправленно подошел к ней с такой просьбой, — рассказывает Полойко. — Потом все это подтвердили в КГБ. Они ж не хотели меня отпускать. Говорят: “Ну, пусть жена приезжает в Беларусь”. Я им сказал: “Она не приедет, потому что вы хотели ей подкинуть наркотики и посадить”. И потом в разговоре они обмолвились: мол, передай, пусть она не боится, мы ее больше трогать не будем. Что значит “больше”?!»

Наконец 19 апреля 2015 года Дмитрия Полойко сняли с профилактического учета КГБ. Вскоре беларуский доброволец благополучно уехал в Украину. В январе 2016 года он подписал контракт с ВСУ.

Полойко посчастливилось уйти от КГБ: все обошлось слежкой, запугиванием, 10 сутками ареста и 4 месяцами профилактического учета. Ничего страшного, в сущности. Но эта история начинает играть совершенно другими красками, если сравнить ее с тем, как описывают свои встречи с КГБ боевики — например Сергей Бондарь, Константин Фофанов или Сергей Трофимов (см. главы 12 и 18). Никто не запрещал им выезжать из страны, не запугивал и не устраивал провокаций — они беспрепятственно курсировали между Беларусью и Донбассом. При этом, против перечисленных боевиков у чекистов были все доказательства, включая их личные признания. То, что симпатии беларуского КГБ были на стороне боевиков, Полойко не удивляет. Эта предвзятость бросалась в глаза и на допросах. «КГБэшники говорили: “Если будут проблемы в Беларуси, ты же будешь воевать против нас”. “Чего это я буду против вас? — спрашиваю. — Я-то лично за Беларусь воевать буду. А вот за кого вы — не знаю”. Они, конечно, имели в виду, что если Запад на Беларусь нападет… Они ведь пророссийские: в их же понимании Россия на Беларусь напасть не может. А раз я в Украине воюю против России, значит и здесь буду против России воевать», — объясняет он.