Белая книга "холодной войны" - страница 43

Известно, что истина рождается путем сравнения различных фактов и мнений. При этом подразумевается, что участвующие в ее выяснении резонно взвешивают взаимные аргументы «за» и «против». Но это, если взять себе за труд подходить к делу серьезно. Куда проще и удобнее выдать за «истину» свою точку зрения, сделав вид, что иной просто нет. Главное в «информации» — загадочность, полунамеки, полуутверждения. Мол, всезнающий телезритель в картинке как-нибудь сам разберется, а если надо, то и домыслит. Доказательства не нужны, и восприятие молниеносное.

Особенно часто к такому средству манипулирования прибегают, когда пытаются доказать недоказуемое. Этот пропагандистский трюк вполне отвечает положениям так называемой «теории отношения», разработанной американским психологом Фестинджером. Ее суть вкратце сводится к тому, что человек изменяет свое отношение к какому-либо явлению не тогда, когда сталкивается с противоположным мнением, а под воздействием иных факторов. Каких? Например, когда он начинает ощущать несоответствие между двумя существующими у него в голове представлениями. Другими словами, необходимо прежде всего внушить телезрителю какую-то мысль: «Советский Союз готовится к войне!» — и лишь потом указать, что она противоречит тому мнению, которого он раньше придерживался и которое советской пропаганде необходимо-де опровергнуть. Словом, кто палку взял, тот и капрал.

Напрасно Фестинджер старался изобрести велосипед. Сделал это другой за много веков до него. Сомнительную пальму первооткрывателя закона «большой лжи», напомню, сорвал еще древнегреческий теоретик клеветы Медий. В его трактатах, между прочим, содержится такой совет вралям всех мастей — того и грядущих поколений: «Смело применять клевету и кусать, ибо шрам в любом случае останется».

А в памяти во всех деталях, как будто это было вчера, встает тот серенький осенний день конца 60-х, когда снимался сюжет к телефильму в районе старого Арбата. Озаглавленный, как у Гиляровского, — «Москва и москвичи», материал, подготовленный одной из ведущих американских телекомпаний, мы получили для просмотра уже в озвученном варианте. Его ждали и отсматривали теперь с понятным интересом. Смотрели и… не узнавали столицу. Вероятно, у каждого возникало ощущение, будто разглядываешь знакомый многомиллионный город из-за какой-то старой, обшарпанной подворотни. По существу, так и не увидели ни Москвы, ни москвичей. Зато отчетливо ударил в нос другой, вполне определенный «запашок» очередной стряпни.

Посудите сами. На экране появляются тихие, безлюдные улочки арбатских кварталов, небольшая ухоженная церквушка на фоне по-осеннему хмурого неба, ряд приземистых построек в купеческом стиле, дворик, деревянная лестница… Нетрудно предположить, что сейчас, как и предусмотрено сценарием, речь пойдет об архитектуре ХVIII — XIX веков, реставрации памятников древнерусских, зодчих, наконец, местах исторических, столь близких и дорогих сердцу москвича.

Ан нет! Смотрите и слушайте: в Советском Союзе, оказывается, заметно ужесточилась борьба атеизма не только с мусульманами и католиками. Она направлена уже и против православной церкви. Верующие, число которых отнюдь не уменьшилось, а, наоборот, возросло, всячески притесняются (?!). Сотни действующих божьих храмов закрыты и отведены под овощные склады… Знакомый мотив, не правда ли?

Дальше — больше: намеченная властями грандиозная программа жилищного строительства явно буксует, если даже москвичам приходится, как видите, обходиться без должного комфорта. А дома эти, между прочим, на расстоянии полукилометра от Кремля…

И тут же новый черный мазок дегтем: «…перед вами один из новых московских районов так называемой массовой жилищной застройки. В таких домах, собранных из панелей, уже есть все: лифт, газ, электричество, горячая вода и даже мусоропровод. Прямой доступ вне очереди к этим удобствам имеют здесь… лишь члены партии» (?!).

Как говорится, начали за здравие, а кончили за упокой. И в таком духе весь «документальный» телефильм от начала до конца. Вот, например, вы видите в кадре одну из сотен московских спецшкол, где преподавание ряда предметов ведется на иностранном языке. И табличка у входа, и просторные классы, и спортзал, и стенгазеты, и школьники как школьники: опрятные, любознательные, некоторые на английском почти свободно говорят с телекомментатором. Кого у нас этим сегодня удивишь? Картина же явно рассчитана на другую аудиторию, иначе как обойтись без сенсации? И она тут как тут! Загадочной интонацией в голосе ведущий пытается внушить мысль об исключительно «элитарном» характере подбора учащихся в подобные учебные заведения. В этом «убеждает» западного телезрителя уже само название — «специальная школа». Ну и ну! А что же тогда говорить о музыкальных, театральных и художественных училищах, детско-юношеских школах искусств, музыкальных, спортивных? Вот уж куда действительно ведется отбор наиболее способных и одаренных советских школьников, а их по стране — сотни и сотни тысяч! Но об этом авторы опуса даже не обмолвились. А зря. На худой конец, сгодится и понятие «элита», имей они в виду именно эту, а не иную, надуманную сторону дела. Но в таком случае не останется места для сенсации, а без нее… Вот и приходится нашим недругам ловчить, прибегая к уже известному приему: сочетанию фальши с умолчанием. Порой только диву даешься, читая, слушая и видя то, что рождается на письменных и монтажных столах буржуазных тележурналистов. Извращенное до неузнаваемости, будто в кривом зеркале, и восприятие и видение окружающего мира.