Белая стая - страница 11

Милиционер, молодой и весёлый парень, глаза вытаращил:

— Кто взорвётся? Какая пещера? Садись, девочка, отдышись и расскажи хорошенько, что́ случилось.

Таня протянула милиционеру бумагу, найденную в пещере.

— Мины пишутся через одно «н», — сказал милиционер, рассматривая бумагу. — Где ты нашла это объявление?

К тому времени Таня уже перевела дух и всё-всё объяснила, как они искали утят и спустились в пещеру.

— Ни в Дымове, ни в округе мин нет, — сказал милиционер. — Везде давно и много раз проверено. Это кто-то подшутил. Нарочно такую надпись написал. С грамматической ошибкой написал. А попали вы наверняка в старый блиндаж. От войны блиндаж остался. В этой местности шли бои. Ямы всякие, рытвины возле леса видела? Это от снарядов. Взорваться вы бы не взорвались, а вот завалить, засыпать вас могло. Ведь там всё разрушенное, обветшалое. Так что вы во всякие такие места, в разные «пещеры», не лазайте.

Бумажку с «миннами» милиционер у себя оставил — «на память», говорит, — угостил Таню малосольным огурцом и дал напиться воды из графина. На прощанье он Тане откозырял: встал, вытянулся и приложил руку к фуражке.

— Наверно, мин там и правда нет, — немного смущённо закончила Таня свой рассказ. — Но кто-то в этом старом блиндаже бывает. Может быть, живёт в нём или что-то ценное прячет. Чтобы отпугнуть, если кто туда влезет, как мы с тобой, и положил нарочно страшную бумажку. А мы не побоимся, — верно?

— Ну-у, не знаю, — протянула Света.

— Знаешь, что я придумала, пока обратно шла? Мы с тобой возьмём фонарь «летучую мышь», у нас есть, и пойдём туда. Всё-всё осмотрим! И узнаем, почему нужно отпугивать от этого места.

— Ой, Танечка! Ну, зачем? А если нас засыплет? Ведь сказали тебе, что может обвалиться.

— Не обвалится. Столько лет после войны не обваливалось, а тут сразу и обвалится нам на головы? Мы осторожно будем там ходить. Только ты никому-никому не говори! Ни Любе, ни Нюре — никому! А уж мальчишкам и подавно.

— С чего это я мальчишкам скажу?

— А вдруг просто так проболтаешься? Для интересу. И я тоже никому не скажу. Это будет наша с тобой тайна, поняла? До времени… Мы всё разузнаем, кто там, в этом старом блиндаже, страшные записки оставляет. И тогда уже скажем всем. Может быть, на пионерском сборе даже.

Очень интересно, прямо здорово вдвоём, только со своей подругой, иметь тайну! Но при мысли о том, что опять нужно лезть в непонятную тёмную яму, Свете становилось жутковато.

— Таня, а что, если… если там поселились… шпионы?! Ведь они нас убьют.

Таня не удивилась такому предположению, а почему-то сконфузилась. Помолчала и призналась:

— Насчёт шпионов я милиционеру тоже намекнула. А он стал смеяться. Говорит: «Девочка, а, видно, тоже, как мальчишки, шпионских книжек начиталась. В нашем сельсовете военных объектов нет. Во всех десяти деревнях, что в сельсовет входят, одно сельское хозяйство. Шпионам здесь делать нечего».

— Ну, не шпионы, — сказала Света, — так просто воры. С ними тоже встретиться страшно.

— Мы, Светочка, во-первых, не полезем, если там кто-то засел. Если заметим, что кто-то там притаился, мы переждём, будем следить. Это во-первых. А во-вторых, воров у нас в деревне тоже нет. Двери никто не запирает на замок, только — на палочку. И никогда ничего не пропадает.

Это верно, что двери в Дымове не запирали. Матрёна Ивановна, у которой жили Света с бабушкой, когда уходила, затыкала снаружи в железные дверные скобы палочку. Палочка торчала поперёк двери и как бы говорила: «Никого нет дома». Ведь изнутри в эти скобы палочку не всунешь. А вытащить её каждый ребёнок мог.

Светину бабушку эта палочка сперва очень смущала:

— Как это так — уходим все и дверь у нас на палочке, а не на ключе?

Но Матрёна Ивановна ответила преспокойно:

— Да кто же полезет в избу, когда в ней никого нет? Замок навешиваем, когда в город или куда ещё далеко уезжаем, а каждый день с замком возиться чего это ради?

Да, Таня права: воров в Дымове нет.

— Но ведь воры могут приехать откуда-нибудь, — подумав, сказала Света. — Разве им на железной дороге и на автобусе не продадут билеты?

— Ну, зачем им сюда ехать? — засмеялась Таня. Потом стала серьёзной, задумалась. — Вот ты говоришь, Света, что войны сейчас нет. Это у нас войны нет. И это самое-самое главное, чтобы был мир. Мама всегда говорит. И папа. А вообще война на свете есть. Папа газеты читает по вечерам и всё нам рассказывает. Про разное международное положение. В Лаосе, в Алжире и ещё где-то такое делается… А в Конго-то что было. Бедный Патрис Лумумба!