Белая стая - страница 39
«Да, — думал Витя. — Уехать! И не возвращаться совсем!» Он попросит дядю отдать его в тамошнюю школу. Ребята ещё пожалеют, что так на него напустились. Учителя их упрекнут: «Выжили лучшего ученика!» Но отец, отец! Лучше бы он побил его, отстегал бы ремнём…
Рассуждения матери о том, что он, Витя, умнее и развитее всех ребят и что его ждёт большое будущее, рассуждения, много раз слышанные и всегда приятные, на этот раз как-то скользили мимо Витиных ушей, не доставляя ему никакого удовольствия.
Он сердился на мать. В сущности, она во всём виновата. Он ведь просил её: «Купи мне двух — трёх утят, чтобы были мои собственные. И чтобы никто не знал!» Зачем ему нужны утята, он не сказал, а мать не поинтересовалась. «От уток столько грязи! — сказала она. — Ты и так утятником пропах. Мог бы и на пионерском утятнике поменьше работать, так, для виду, лишь бы не сказали, что ты отлыниваешь». И не купила утят. Но он уже приписал в письме профессору про особенный опыт. Он давно такое задумал; он считал, что сделает «открытие» и прославится. Утята были нужны непременно. И раз мать ему не купила, он взял их на участке… Он и слушать сейчас не хотел, что она там говорит. Вот только насчёт отъезда к дяде… Уехать бы! Но отец…
Во дворе загремел цепью и заворчал большой рыжий с белым пёс Пират. И сразу же донесся тонкий испуганный крик:
— Ви-итя-а!
Кто зовёт его? Витя высунулся в окно. По ту сторону калитки стояла Света Чернова и со страхом смотрела на глухо рычавшего Пирата.
Нехотя Витя, угрюмый, насупленный, вышел во двор, приоткрыл калитку:
— Чего тебе?
— Тебя ждут вон там, в орешнике…
— Кто ждёт?
— Ступай и увидишь!
— Да кто? Зачем?
— По делу… Боишься? — Презрительная усмешка скривила губы девочки. — Никогда прежде не думала, что ты трус.
— Я трус?! Я боюсь?!
Витя решительно зашагал к зарослям орешника. Пусть там ждут его десять драчунов почище Сашки Дёмина, пусть они кинутся на него и начнут его бить. Он и не пикнет! Сдачи даст, но пощады не попросит и даже не вскрикнет, хотя бы ему весь нос разбили в кровь. В глубине души Витя не очень-то надеялся на такую удачу, что кто-то поджидает его для драки. А подраться, главное, показать свою храбрость, ему сейчас очень хотелось.
Вот и кусты орешника. «Неужели и правда?» Чьи-то руки, высунувшись из кустов, стремительно вцепились в его плечо, втащили в самую гущу.
Витя круто обернулся. Какое разочарование! Вместо десяти драчунов перед ним, вцепившись в его рукав, стояла одна девчонка. Даже Света, тащившаяся за ним до самых кустов, куда-то скрылась.
— Ты почему это ни вчера, ни сегодня не пришёл на утятник? — строго спросила Таня.
— А тебе что за дело? — грубо ответил Витя и дёрнул локтем:
— Отпусти!
— Не отпущу! Садись! — Таня с силой потянула Витю вниз, и он невольно опустился на траву. Сама села рядом. — Ну, отвечай! Почему не пришёл на участок?
— Чего ты ко мне привязалась? Я в утятник никогда больше не приду!
— Хорошо придумал — нечего сказать! Как же ты смеешь на работу не выходить? Всё звено подводишь!
— Будто без меня не справитесь. На утках, что меня нет, не отразится.
— Зато на тебе самом отразится!
— А мне уже всё равно… Как я могу туда пойти? Когда я весь опозоренный!
— Сам виноват! Не корчил бы из себя индиви… как Глаша говорила? Индиви-дуа-листа, вспомнила! Так ничего бы и не было. Тебе за дело выговор дали. А теперь исправляйся! А как тебе исправиться, если ты на работу не приходишь? Ну, подумай сам! Ведь сбежишь из звена, тебе ещё хуже будет.
— Хуже некуда. Ещё и при профессоре это всё… Срам такой — хоть на свете не живи!
— Что значит «хоть на свете не живи»? — спокойно сказала Таня. — Ведь жить-то придётся. Не вешаться же тебе.
Витя испуганно на неё покосился.
— Ты, Витя, не идиот, поэтому не повесишься. Ты, наоборот, умный. Мы все считали тебя очень умным, Витя; ты такой начитанный. Я и теперь тебя дураком не считаю, хоть и вёл ты себя погано и глупо. И нечего надуваться, как индюк! Я правду говорю. Выходи завтра на работу, — слышишь? Работай хорошенько! Не инди… ну, это самое. И осенью выговор с тебя снимут.
— Да разве только выговор меня уничтожает? — вдруг плаксиво заговорил Витя. — Ничего ты не понимаешь! Такое со мной случилось… — Он шмыгнул носом.