Белая стая - страница 6
— Показали бы вы мне письмо! Сколько с ним возитесь! Я хочу поглядеть, что в нём написано.
— Незачем всем давать. Подписывай, Люба! Потом Саша! — Витя сам взял письмо у Тани из рук, отдал Любе.
— А садоводы до уток не касаются! — заявил Саша Нюре и ухватил за уголок письмо, которое держала Люба, потянул к себе.
— Порвать хочешь?! — накинулся на него Витя.
— А ты не командуй! — обиделся Саша. — Раскомандовался!
— Да не кричите вы, ребята, друг на друга! — взмолилась Таня.
— А чего на него и не крикнуть? — пренебрежительно заявил Витя. — Сашка ведь не утка. Это на уток кричать не полагается.
— Уток здесь нет, зато кулаки есть! — заорал Саша и со сжатыми кулаками подступил к Вите.
«Сейчас раздерутся!» — испуганно подумала Света.
Но Саша не успел пустить в ход кулаки. Внезапно над его головой прокатился негодующий возглас:
— Уток здесь и верно нет, зато птичница налицо!
В окне той избы, возле которой расшумелись ребята, отдёрнулась занавеска. Высунулась пожилая толстая женщина. Голова её была повязана пёстрой косынкой, концы которой торчали над лбом. Толстощёкое лицо красное, сердитое.
— Вы что это разорались на мою голову? Да, может, я пуще уток крику не переношу? Чтоб вам пусто было! Мне сон интересный снился, а на самом завлекательном месте как всё равно меня ошпарило, кипятком обдало! Крик ваш оголтелый в окошко бросился. Фулиганы!
— Кря-кря! — Диночка под окном принялась вторить крикливой тётке.
Притихшие ребята захихикали.
Витя первый оправился от смущения.
— Извините, Пелагея Филипповна, мы не знали, что вы дома.
Потом и Люба сказала:
— Тётя Поля, мы не знали, что вы днём спите. Вы днём всегда на птицеферме.
Тётенька в окне губы будто шнурочком подтянула:
— А то тебе невдомёк, что у птичницы тоже выходные дни бывают? Поди, я на птицеферме не одна. На тысячи-то кур. Окромя того, я нынче по бюллетеню хворая.
— Может, в аптеку сбегать за порошками? — предложила Таня.
— Срочной необходимости в аптеку бежать пока что не предвидится. — Голос у тёти Поли немножко подобрел. — Тем более, у меня полный шкафчик лекарственных снадобий припасён.
— Давайте письмо! — тихонько сказал Витя. — Я его запечатаю!
— А Сенька-то не подписал! — зашептала Света.
— Правда, правда! — подхватила Таня. — Чуть про Сеньку не забыли. Молодец Света — напомнила!
— Ничего не молодец! — нахмурился Витя. — И зачем это всем подписывать?
— Да идёт он, идёт! — закричала Люба. — Се-енька! Ты что такой?
На Сеньку все смотрели с удивлением. Штаны на коленях, рукава, перёд рубашки были у него совсем мокрые.
Тётя Поля в окне пощёлкивала семечки.
— Аль топиться ходил?
Ребята засмеялись.
— Я в лужу упал, — угрюмо пробормотал Сенька.
— Да ведь сухо совсем! — поразилась Нюра. — Дождя давно не было.
— Напротив свинарника есть лужа, — промолвил Сенька.
— На весь совхоз одна лужа! — с восхищением воскликнул Саша. — И всё-таки Дыдык в неё свалился! Он ведь о полётах в космос мечтает. А пока его на космический корабль не пригласили, он совершает полёты в лужи. A-а, я знаю, почему Сенька в лужу упал! Там магнит такой особый содержится, в лужах. На всех он не действует, а на Сеньку действует, притягивает нашего Дыдыка; вот отчего ему единственную-разъединственную лужу и ту не миновать. Давайте поставим опыт: влияние луж на Дыдыка! Подведём его к луже и…
— Балаболка ты, балаболка! — с негодованием сказала тётя Поля. — Смотри, чтобы тебя самого за язык куда-нибудь не притянуло! И как у вас ещё утята живы, у таких залихватов?
— Что вы, тётя Поля! — возразила Таня. — У нас утята отлично развиваются!
Тётя Поля облокотилась о подоконник, пригорюнилась.
— Утёнок — существо нежное, прихотливое. Нельзя ему в такие руки попадать.
— Утка — не шутка, мы это знаем! — засмеялся Саша.
— Вот Витя, бригадиров сынок, — мальчик вежливый, воспитанный, — продолжала тётя Поля. — Мамашенька за ним приглядывает. Ну, девочки… куда ни шло. А уж мокрый этот, Сенька-то, да ты, озорник, где вам с утятками обходиться?
В это время Витя, шёпотом приказав Сене вытереть руки, ткнул ему в пальцы авторучку и подставил письмо для подписи. Потом неприязненно нахмурился и сунул авторучку Саше. Письмо он ревниво не выпустил из рук ни разу, только подставлял край листка. Запечатывал конверт Витя с таким видом, точно совершал великое дело.