Белая стая - страница 9

Проломилась изгородь с того края, где не было выгулов; все они расположены по берегу в другую сторону. А в этом месте, сразу за изгородью, начинался пустырь, заросший кустами. Утята куда угодно могли забиться. Может, и сидят где-нибудь в кустах, притаились?

Глаша послала на поиски Таню и Свету:

— Обшарьте всё вокруг хорошенько. И не болтайте громко, прислушивайтесь, не подадут ли утята голос.

Девочки медленно пробирались в густой траве. Всё вокруг осматривали, вглядывались в землю, чуть слышно переговаривались.

— Следов никаких не видать! — огорчённо прошептала Таня.

— Да ведь наши утята не лошади, — отозвалась Света. — Траву копытами не примнут. Какие от них следы!

— И то верно…

Почва на пустыре неровная: где ямы, а где бугры. Земляника и здесь попадается. С земляникой возиться девочкам, конечно, некогда, но всё-таки схватят на ходу две — три ягодки, и сразу во рту станет сладко и ароматно.

— Сколько здесь всяких ям! — сказала Света. — Прятаться в них хорошо. Вы тут, наверно, в прятки играете часто?

— Нет. Здесь не позволяют играть, — слишком близко утятник. Для игр у нас вся деревня, и речка, и ближняя, с той стороны деревни, роща. У нас играть — где хочешь раздолье. А тут-то зачем? Мы сюда не ходим, разве траву для утят рвать.

Таня в ольшаник влезла, ветки руками раздвигает. Света за ней, да отстала: ногу ободрала об сучок, смотрят, — большая ли царапина? И вдруг — нет впереди Таниного красного сарафанчика.

— Таня! — окликнула Света. — Ты где?

Вскрик где-то совсем близко. И — тишина.

— Та-аня! — Света подождала немножко.

«А, в прятки со мной играть вздумала. Сейчас найду!» Продралась она дальше и… вниз поехала.

— Ай-ай-ай! — За кусты хватается, ноги на крутом склоне скользят. Над головой у Светы сомкнулись кусты, стало темно. И вдруг в тёплое она во что-то уперлась руками, в живое. — Ай-ай-ай!

Танин голос успокоил Свету:

— Не толкайся! Там какая-то пещера… Уть-уть-уть!

— Ты думаешь, они сюда забрались? — держась за Танино плечо, спросила Света.

— Всё может быть. А может, там, ниже, колодец? Тогда они провалились, бедные, и погибли.

— Сама-то ты не провались! Давай вылезем отсюда!

Помолчав, Таня сказала:

— Попадаются такие заброшенные колодцы. А может, это не колодец, а так, просто яма? Не совсем уж тут темно…

Постепенно и у Светы глаза привыкли к полутьме. Глина под ногами, оттого и скользко.

— Ты крепко-крепко держись за кусты! — посоветовала Таня. — Они гибкие, не обломятся. — И осторожно стала продвигаться вперёд. Света мелкими шажками за ней спускается, а сама просит:

— Не надо, Таня! Потом сюда придём — с мальчишками… А вдруг это берлога волчья?!

— Нет-нет, не бойся!

— Таня, да тут, кажется, ступеньки были!

— И мне показалось. Только они совсем обвалились, стёрлись. Значит, не колодец! И волк ступеньки не сделает.

Ещё спустились. Ровнее стало под ногами и шире, но гораздо темнее.

— Куда ж это мы забрались? — промолвила Таня с опаской. — Уть-уть-уть!

Тихо, прохладно. Свету даже дрожь пробрала, а снаружи-то летняя жара.

— Это какая-то пещера! — У Тани голос тоже слегка дрожал. — Там ещё где-нибудь выход, потому что, видишь, свет немножко просачивается…

Правда, не полная темнота в пещере — густые сумерки.

— А тебе ногам мокро? — спросила Света.

— Да, сыро. Дождь когда-то сюда залился и не высох. Ничего особенного. Постой! Тут что-то стоит посерёдке. Стол деревянный, подумай! В землю ножки врыты. Покосился. Неужто тут кто-то жил?

— А может, и сейчас живёт? А мы забрались!

— Да кто ж тут может жить в такой… могиле?

— Ой, какие ты страшные слова говоришь!

— Светка, тут чего-то на столе… Камни сложены. А под камнями… Бумагу я нашла!

— Бумагу?!

У Тани в руках, и правда, какой-то лист смутно белеет.

— Утят здесь нет, — сказала она, — пискнули бы. Вылезем и посмотрим, — что это мы нашли?

Вылезала из странной пещеры Света с гораздо большим удовольствием, чем туда спускалась. Какое солнце яркое!

Таня расправила грязноватый ком бумаги, который зажимала в кулаке, и прочла вслух:

— Мин-ны!

Света быстро заглянула через её плечо: да, печатными буквами на измятом листке было написано чернильным карандашом: