Белая валькирия - страница 15

– Дак это коли красные верх возьмут. Пока драпают красные-то! Но ведь и белым того надобно, атаман. Стравить нас с красными. И хорошо коли твой офицер не белыми подослан. И потому порешил я тако сделать – в расход и бабу и офицера твоего.

– В расход?

– В расход. Но вешать не надобно. Тайно вывести за околицу и пристрелить. Пусть хлопцы могилу спроворят, и положим туда обоих.

– Ты же сам просил офицеров тебе сыскать! А здесь такой и попался.

– Молод офицерик больно, атаман. Иного сыщем. А этого от греха подальше к ангелам.

– Пристрелить дело не долгое, батька. Но не выйдет ли это нам боком?

– Сделать это надобно так, чтобы ни одна собака про их судьбу не прознала. Пропали и все тут. Мало ли людишек ныне пропадает?

– Може и так оно, батька. Но торопиться не след.

– То верно, атаман! Опосля моей свадьбы дело спроворишь. Пусть погуляют напоследок. Все мы люди, не звери. Но смотри, чтобы не утекли.

– Можно офицера пока в холодную закрыть, батька.

– Закрой. Попа Афанасия еще не доставили в столицу. Кто венчать меня с барыней станет?

– Дак поп-то пьян третий день, батька.

– Как пьян? – возмутился «царь».

– Ординарец мой Егорка на днях у матери своей гостил в деревне у Афанасия. Он и сказал, что не просыхает поп-то.

– Ах, ты рыло немытое! Ведь два дни назад я ему поганцу эстафет посылал – прибыть в Котылызу! А он вон чего!

– Али ты попа нашего не знаешь, батька?

– Знаю. Потому сам за ним поеду. А то его раньше недели и не жди сюда!

Котылыза.

Баронесса фон Виллов.

Июль 1919 год.

Прапорщик София фон Виллов содержалась во «дворце царя» хорошо. Царь не надоедал ей своим присутствием. Вот только покидать покои она не могла. Баронесса обдумывала свое положение и никак не могла решиться на что-нибудь. Да и наблюдать за жизнью этого «царства» было интересно.

Недавно к «царю» прибыло посольство от атамана батьки Бурлака. Тот явился с отрядом конницы человек в сто. Войском этот отряд было назвать нельзя. Бурлак захотел пойти по стопам Гордиенко и тоже завести свое «царство». Но вот людей у него было мало, и средств почти никаких. И решил он одолжиться у «царя Глинского».

Гордиенко принял Бурлака высокомерно. Вышел на крыльцо в сопровождении охраны и спросил прибывшего атамана:

– Кто таков?

Хотя «царь» отлично знал и имя и самого прибывшего. Несколько лет назад Бурлак работал на Гордиенко в качестве батрака.

– Атаман крестьянских и партизанских отрядов батька Бурлак! – ответил тот.

– Вона как! Ватаман! Видали? – он обрался к телохранителям и те дружно рассмеялись. – А ведь я вспомнил тебя! – Гордиенко стукнул себя по лбу. – Собачий ты сын!

– Я атаман Бурлак, а не Собачий сын!

– А не был ли ты, ватаман, при моем хозяйстве конюхом? Али я позабыл чего?

– То дело давнее. Ныне я атаман.

– И кто же тебя ватаманом сделал?

– Революция дала мне такое право. Ныне всяк всякому равен! – громко произнес Бурлак.

– Стало революция тебе ватаманство дала? Так? И твоя революция царя нашего батюшку с трона скинула? Так?

Бурлак кивнул в ответ, хоть и почувствовал подвох в вопросе Гордиенко.

– А мы здеся ныне новое царство сробили. А царем меня избрали. А стало быть, здесь я назначаю, кому кем быть, и кто кому равен! Вот Сидорка ватаман. Я его ватаманом сделал. А ты кто? Всяк конюх беспортошный в ватаманы лезет!

– Я, твое величество, не ругаться приехал.

– Дак я и не буду ругаться с тобой. Ты самочинно назвал себя ватаманом села Воздвиженское. А это мое царство-государство! С самозванцами я больно крут!

– Я громадой поставлен! – закричал Бурлак, хватаясь за кобуру маузера. Но телохранители прикрыли собой «царя».

– Я здесь громада! – сказал Гордиенко. – Взять сего самозванца и повесить на площади.

– К оружию! – кирнул Бурлак своим.

Но Гордиенко поднял руку и растолкал телохранителей. Он вышел вперед к казакам Бурлака.

– Хлопцы! Не след вам на царя руку поднимать. Я царь мужицкий и беру вас под свою руку! Жалую вас лугами и нивами! Землями и реками! Только мне присягу дайте. Креститесь на церкву и служите верно!

Казаки Бурлака все как один пали на колени перед «царем» и стали креститься на купол местной церкви. Бурлака схватили и разоружили царские конвойцы. Гордиенко взял его маузер и шашку в руки.