Белая женщина среди чёрных масаи - страница 21

Порой приходилось долго искать влажное место. Сухой период для масаи слишком тяжёлое время, поэтому найдя среди камней отстоявшиеся лужицы, все дети принимались за умывание, а заодно мыли обувь, да и взрослые не лишали себя такого удовольствия. Животные находили воду самостоятельно, как правило, это были кем-то изготовленные поилки у валунов. Заполнив все ёмкости, женщины закрывали питьевые ямы колючими ветвями от коров.

Однажды мы все так увлеклись помывочными делами, что не заметили, как ушло стадо коз и телят. Мириям с Мамелок бросились на поиски. Я совсем не могла понять, как они их будут искать! Лес большой. Я сильно переживала о случившемся, считая, что мы потеряли всё стадо, а девчата по следам, которых я совершенно не могла увидеть, нагнали животных у самого дома. Просто козы нас ждать устали и пошли домой.

Вода в колодцах всегда имела цвет песка с постоянным осадком на дне, но масаи её пили не кипячёной и прямо из вырытых колодцев, если жажда в лесу застанет. Всю посуду так же мыли речной водой. Я не должна была пить ту воду, дабы остаться в живых, поэтому мне требовалась минералка. Минеральная вода продавалась в той деревне Лингатеи, которая находилась за семь километров от моего дома, а в деревне, которая за два километра от моей общины, минералки не было, ведь надобность в ней отсутствовала, все пили воду, и масаи и мусульмане, из песка.

В первый раз меня повёл в Лингатеи младший брат Монти, что бы показать дорогу. Но ещё было важным, что бы люди в деревне, откуда я попала к масаи, видели меня с ними. Это накладывало определённый отпечаток на отношения.

Дорога была необыкновенной! Вернее, едва заметная тропа среди дерев. Она извивалась по лесу, спускаясь к каменистым руслам и взбираясь на склоны. Всевозможные виды акаций со странными плодами и цветами колючей стеной переплелись вдоль тропы. Муравьиное войско цепью пересекало путь, гусеницы "стоножки" похожие на маленьких змеек ползли по красной почве, а жуки-навозники трудились, скатывая навозные катышки в свой дом.

А птицы! Большие и маленькие, цветные, хохлатые и хвостатые пернатые кружили над головой. Стая аистов марабу собирала разную живность по свежевспаханному полю.

Я так хотела сфотографировать марабу, бежала за ними, проваливаясь в красную почву, а они всякий раз взлетали и приземлялись всё дальше, пока совсем не улетели от надоедливой женщины. Лес местами менялся, переходя в поля, которые мусульмане засаживали кукурузой и всегда на них работали люди с мотыгами.

Крестьяне кричали нам на суахили, а мы им, и махали приветственно руками. Иногда лес открывал большие чистые поляны с высокими деревьями и раскидистыми кронами. Тропа выходила на большак, по которому уже можно было ехать на машине. Все лесные прелести оставались позади, а впереди по дороге ещё предстояло пройти несколько деревень. По приходу в Лингатеи брат Монти показал мне магазин оптовой продажи, о котором не знала, хоть и прожила тут три дня перед приездом к масаи.

С того раза я часто ходила в Лингатеи за водой, покупала упаковками по шесть литров и шла обратно через все три мусульманские деревни. Дополняла свой рацион рисом, жареной картошкой, бутылочкой пива "Килиманджаро", а то и коктейлем ром-кола. В Лингатеи всё есть!

Ром, или "коньяги" по-местному, продавался расфасованным по 100 грамм в пакетиках. Его просто смешивали с колой и пили. Так делали все масаи, так делала и я. Иногда в своей общине, да и в деревне угощала масаи таким пакетиком с ромом, втайне от женщин, а особенно перепадало Толегу, который мне помогал во всём по первому зову. Надо ли говорить, что очень быстро обросла знакомствами и люди в деревне уже не таращили на меня глаза, а принимали как местного жителя. Приветствовали меня масаи уже издалека и под мой фотоаппарат выстраивались. В общем, жизнь налаживалась.

Проходя через мусульманские деревни между моей общиной и Лингатеи, раздавала всем детям подряд конфеты. Только конфеты и были в местном «сельпо»! Печенье в главной деревне не продавали, видимо считали излишеством. Зачем печенье? Лепёшки есть!