Белое солнце Анголы - страница 3

На стороне ФНЛА (Национального Фронта за освобождение Анголы), возглавляемого Холденом Роберто, были Заир, ЮАР, США, а также КНР, КНДР и Румыния (весьма странное сочетание!). Это движение было сильно прямой военной поддержкой Заира и опорой на народность баконго, проживающую на севере Анголы и юге Заира. (Не будем забывать, что границы Анголы были проведены в колониальный период и весьма произвольно, часто строго по прямой.)

Таким образом, вакуум был заполнен извне еще до того, как успел образоваться. Все три движения подпитывались оружием из стран-доноров. Причем США, резко расширив летом 1975 года тайные операции ЦРУ, вооружали и УНИТА, и ФНЛА. Свои программы скрытой поддержки имели Англия и Франция. И все три движения враждовали между собой. Очень скоро стало ясно, что без драки не обойтись. Так оно и произошло.

Сначала с севера в поход на Луанду пошел ФНЛА, усиленный элитными бригадами заирского президента Мобуту. Он, помимо прочего, поддерживал своего родственника: жены Мобуту и Холден Роберто были родными сестрами. Затем с юга в Анголу вторглась ЮАР, таща в обозе УНИТА и всячески скрывая свою прямую агрессию. Резко изменился характер внутриусобной войны. КНР, КНДР и Замбия отошли, боясь быть обвиненными в пособничестве расистам.

Находясь между двух огней, МПЛА позвала на помощь кубинцев. Сначала это были военные инструкторы, потом регулярные части. Их численность быстро росла. В одиночку Луанда с этой, по сути дела, иностранной интервенцией не справилась бы.

Несколько позже начались и наши массированные военные поставки, включая танки и авиацию. Причем произошло это после провозглашения страной независимости. Другими словами, приличия мы соблюли: оружие поставлялось не движению, а уже правительству, весьма быстро почти всеми признанному. Даже Заир и Замбия пошли на мировую с МИЛА, хотя первый, в отличие от второй, своего тайного пособничества УНИТА не прекратил.

На войне, как на войне. Операция «Карлотта», как окрестили ее в Гаване, завершилась в пользу МПЛА при решающем вкладе кубинцев, вооруженных советским оружием, на первых порах привезенном с Кубы. ЮАР и Савимби (они спешили в Луанду к дате провозглашения независимости — 11 ноября 1975 года) были остановлены в 150 милях к югу от столицы и повернуты вспять. К северу же от нее сравнительно легко был разгромлен Холден Роберто, поначалу тоже довольно далеко продвинувшийся, вплоть до предместий Луанды. Видя такой оборот, американский Конгресс уже в декабре 1975 года заблокировал финансирование секретных операций по помощи ФНЛА и УНИТА: слишком свежи были в памяти джунгли Вьетнама, чтобы увязнуть в саванне Анголы. Однако с итогами войны, окончившейся в марте 1976 года, американцы, в отличие от африканских государств, не смирились. Вслед за США на какое-то время отошла в сторону и ЮАР, подтверждая тезис о синхронности действий двух стран. Долго, однако, это не продолжалось. Борясь со СВАПО, ЮАР все больше залезала на ангольскую территорию, возобновила военную и иную помощь УНИТА. Так что если можно еще спорить о том, кто развязал гражданскую войну, кто первым призвал на помощь иностранцев, то в отношении второго раунда, думаю, дело ясное — без поддержки со стороны юаровцев унитовские мятежники не смогли бы вылезти из буша, куда они были загнаны в 1975–1976 годах.

Через несколько лет Луанда фактически потеряла контроль над обширными областями, прилегающими к Намибии. Во многих юго-восточных провинциях Анголы доминировала УНИТА. Кубинцы заняли позиции по линии несколько южнее середины страны, сдерживая противника скорее самим фактом своего присутствия.

Кубинцы, и я настаиваю на этом, пришли в Анголу по собственной инициативе. Контакты с МИЛА у них были давние: первая встреча Че Гевары с А. Нето датируется 1965 годом. Скорее они втянули нас, чем мы их. Регулярный кубинский контингент появился в Анголе без нашего ведома, а тем более разрешения[7]. Эффект внезапности сыграл свою роль в военном успехе. Но и возражений особых мы, верные интернационалистским принципам, не высказывали. Затем вступила в силу логика самих событий: потребовались поставки нашего оружия в Анголу (не на Кубу же его посылать, чтобы потом везти в Африку), понадобились корабли и самолеты для переброски кубинцев и т. п. Мы временами упирались, но в итоге шли навстречу, увязая все глубже. Уже через год после провозглашения ее независимости СССР имел с Народной Республикой Ангола Договор о дружбе и сотрудничестве, накладывавший на нас весьма серьезные обязательства.